Фридрих Незнанский - Принцип домино

— Поэтому им пришлось застрелить бедолагу по дороге сюда? — подхватил Померанцев. — И нагнали сюда телевизионщиков, чтоб запечатлеть в воспитательных целях это действо для общественности?

— Чтоб было неповадно?.. Ты забываешь: эти телевизионщики из враждебного лагеря, — заметил Гера.

— Отсюда следует, что оба эти лагеря не такие уж враждебные, — кивнул Померанцев.

— А что? — озадачился Гера. — Вполне. Хочешь сказать, у Разумневича и Белявского совпали какие-то важные интересы и они снюхались? Я как-то об этом не подумал.

— Словом, тот, кто владеет информацией во всей полноте, решил, что нужно сделать все, чтобы Быстрое не попал к нам на допрос, — продолжал Померанцев.

Еремин озадаченно молчал, переводя взгляд с одного «важняка» на другого.

— Так это и есть главный вопрос: кто кроме нас владеет нашей информацией? — негромко спросил Гера. — Только Разумневич или уже совместно с Белявским?

— Об этом нельзя говорить наверняка, пока мы не определим суть их совпавших интересов… — пожал плечами Померанцев.

— И до тех пор, пока мы этого не узнаем, нас все время будут опережать, — закончил Гера.

— Тем не менее хуже нет, как предаваться самобичеванию, — нахмурился Померанцев. — Предлагаю, не откладывая, провести инвентаризацию накопленного нами материла.

— Да уж… Кое-чего мы нарыли… — кивнул Гера, рассеянно глядя на экран телевизора. — И тогда, быть может, поймем, на каком свете находимся. Куда идти и где копать. Начнем с вашего материала, Роман Иванович, если не возражаете, — обратился он к гостю из Петербурга. — Расскажите еще раз, что вы обнаружили, все по порядку.

— Попробую. Сразу после получения распечатки по мобильной связи мы решили, на всякий случай, просмотреть все звонки, исходящие и входящие, так или иначе связанные с погибшим Быстровым… — Еремин кивнул на экран телевизора, где продолжали показывать место гибели Олега Ивановича. — Что мы знаем? Помимо исходящего звонка от Геннадия Лагутина на телефон Быстрова было еще два звонка из Петербурга в Москву по тому же адресу, по межгороду из гостиницы «Советская», сначала за день до убийства, следом за разговором Быстрова с погибшими позже журналистами, а затем после убийства. Звонивший был установлен по его регистрации в гостинице. Это некто Реваз Суниев, житель Махачкалы. Мы сравнили его фотороботы, которые были сделаны по показаниям соседей по дому погибшей журналистки Зайцевой и дежурных по этажу в гостинице «Советской», где он снимал номер. Это один и тот же человек. Я захватил их с собой, чтобы предъявить Быстрову…

С этими словами Еремин достал из своего кейса большой конверт с отпечатанными фотороботами предполагаемого убийцы.

— Кстати, дежурная подтвердила, будто в день убийства Суниев уходил из гостиницы, а вернулся лишь под утро, заявив, что провел ночь у знакомой женщины.

— Готов спорить: он там был с усами! — сказал Гера Еремину, прежде чем тот их развернул. — И на этого Суниева фотороботов наверняка уже больше, чем у него самого семейных фотографий… Стоп, а вот случайно не он? Или он мне уже везде мерещится?

Гера, ошалело приоткрыв рот, указывал то на экран, где все еще показывали репортаж с места убийства журналиста Быстрова, то на фотороботы.

Но камеру уже перевели на юного репортера с микрофоном, ведущего передачу.

— … С начала этого года это уже четырнадцатый журналист, погибший от рук убийц, которых направляют те, кто хочет запугать и утопить в крови наше право на свободное слово… — горячо говорил репортер.

— Но им нас не запугать! — хмыкнул Гера. — Толпу еще раз покажите, сволочи!

— Однако им не удастся нас запугать! — повторил ведущий, будто услышав подсказку.

— Ты бы, дорогой, лучше нам опять толпу показал, — вздохнул Гера и включил видеомагнитофон. — Вдруг опять покажут? Причем он снова без усов. С его способностями только от алиментов скрываться… А может, мне действительно померещилось?..

— Да нет же, это он! — сказал теперь Померанцев, когда камера снова наехала на толпу.

И теперь уже все трое увидели, — на секунду, не больше, безусого Реваза Суниева, будто сошедшего со своих фотороботов, но его тут же заслонили другие головы. На этом репортаж закончился. Померанцев схватил свой сотовый и стал набирать номер.

— Чертова электроника! — пробормотал Гера, делавший то же самое. — Видит око, да зуб неймет. Что хочешь можно с этим душегубом сделать: ярче, контрастнее, сжать, вытянуть, записать, отключить. Но только не повязать. Нет, я теперь на все сто уверен: это был он. И ведь до чего же наглый! Почти как я.