Фридрих Незнанский: Инкубатор для шпионов

Члены коллегии похихикали.

— В общем, пора это прекратить. Выведите мерзавца на чистую воду. Докладывайте, как всегда, лично Константину Дмитриевичу. Если что-то экстраординарное — мне. От остальных текущих дел пока можете быть свободны.

Турецкий с Меркуловым переглянулись и одновременно кивнули.

— Засим все, — подвел черту шеф. — Все свободны… А вы задержитесь, пожалуйста. — Эта фраза снова была обращена к Турецкому и Меркулову.

Новый генеральный прокурор (он занимал свою должность всего ничего — два с лишним месяца) оказался в первую очередь занимателен тем, что был он молодой муж и отец. В свои пятьдесят девять он женился на ослепительно красивой барышне, у него родились двойняшки, и теперь он мог часами рассуждать о супружеской жизни — о том, как она прекрасна и увлекательна. Разумеется, сотрудники, накопившие изрядный стаж семейных неурядиц, слушали его с сумрачными лицами. Так было и в этот раз — Меркулова с Турецким ждала очередная занимательная история из цикла «От двух до пяти».

Клементьев плавал в свое удовольствие. После полутора километров дурное настроение, не отпускавшее целые сутки, наконец начало отступать. В молодости он не без успеха занимался пятиборьем и всегда знал, что спорт — это вещь. Правильно подобранное и грамотно выполненное физическое упражнение способно прогнать любую хандру. Движение — вот залог жизненных сил, а уж плавание — вообще великая сила…

Он перешел с вольного стиля на брасс, и мысли, как темп и движения, несколько замедлились… Вот, например, этот давешний телефонный звонок. Розыгрыш или нет? Прошли уже сутки, а никакого продолжения не последовало. Выяснить, что это за Стасов такой, пока что не удалось. На какого человека он намекал — тоже. Но скорей всего, это неуместная шутка кого-то из приятелей, к его работе отношения не имеющих вовсе — люди в погонах так шутить вряд ли станут. На всякий случай все же сообщил о случившемся генеральному прокурору, с которым был на короткой ноге, а также дал распоряжения начальнику службы безопасности изучить этот инцидент и в конце недели доложить. В этом человеке он был уверен на все сто… Он перевернулся на спину и поплыл теперь таким образом, попутно отметив, что телохранители немного приотстали. Ага, субчики, то-то же! Тренироваться надо. Он доплыл до бортика и остановился, чтобы подождать телохранителей — им надо было преодолеть еще метров двадцать. Отчего-то вспомнилось, как мальчишкой заплывал с друзьями на Ангаре бог знает куда. Вода была студеная, к плавкам они тогда цепляли английскую булавку — на случай судороги. Однажды он испытал на себе, что это такое, когда ноги не слушаются, причем оказалось, что булавки на нем нет, то ли откололась, то ли забыл прицепить. На его счастье, в десятке метров проплывали коряги, отбившиеся от лесосплава, и он кое-как дотянул до них… Когда уставшие телохранители наконец доплыли, Николай Александрович почувствовал легкий укол в бок и даже успел улыбнуться — так это было похоже на английскую булавку. Но вслед за этим сердце сдавило железными клещами.

И телохранители, открыв рты, увидели, как глаза Клементьева округлились, едва не вылезли из орбит, и сам он рухнул в воду.

Через несколько минут врачи констатировали смерть в результате инсульта — закупорки сосудов головного мозга.

Следствие по делу внезапной гибели Клементьева возбуждено не было.

Помощник генпрокурора — это, казалось бы, достаточно высокий чин для того, «чтобы в серьезные переделки не попадать и нервы заботливо беречь. Любой другой, не мучаясь, переложил бы всю грязную работу на подчиненных, а сам бы только званые вечера посещал да светские рауты. Но Турецкий уже достаточно давно назвался таким груздем, для которого кузовом служила какая-то пороховая бочка. И сам всегда приключения искал себе на свою голову, и другие подсовывали. Стоило проявить себя перед шефом безотказной рабочей лошадью, этаким владимирским тяжеловозом с двумя ногами, двумя руками и одной совсем неглупой головой, как новый генеральный свалил на него вагон и маленькую тележку дел разной степени важности.

Но это было некоторое время назад, а теперь, с появлением идиотской проблемы под названием «Стасов», ничего другого шеф больше не навязывал. Да только тут-то и заподозрил Турецкий неладное — с чего бы это сам генеральный прокурор да текущими делами стал заниматься? Больше разве нечем? Все олигархи в кутузке уже? Или это дело действительно какое-то сверхважное, или сам Стасов не так-то прост.