Фридрих Незнанский - Честный акционер

— Что?

— Ты скучал без меня?

Турецкий подумал, затем качнул головой:

— Нет.

— Врешь! — улыбнулась Ирина.

— Ты так думаешь? — Александр Борисович коварно улыбнулся. — Подумай сама, моя радость. Молодой, красивый мужчина остался дома один. Что бы ты сделала на его месте? Пустилась бы во все тяжкие!

— На его месте я бы хоть раз пропылесосила ковры. И не завалила бы раковину грудой грязных тарелок.

— Мне было некогда, — сказал Турецкий.

Ирина прищурила рысьи глаза:

— Развлекался с девочками?

— Точно!

— Вот и заставил бы их пропылесосить. А заодно бы и на лоджии порядок навели.

— Им тоже было некогда, — сообщил Александр Борисович. И, понизив голос, добавил тоном профессионального соблазнителя: — Ты ведь знаешь мой темперамент, детка. Они просто обессилели.

Ирина легонько шлепнула его ладонью по лбу:

— Не шути так. А то я начинаю напрягаться.

— Напрягаться? А хочешь я тебя расслаблю?

Ирина шутливо надула губы:

— Как?

— А сейчас узнаешь.

— Ну вот еще! — фырйснула она.

— Боишься, что ли?

— Я? — усмехнулась Ирина. — Тебя?

— Тогда наклонись.

Ирина слегка наклонилась:

— Ну и что?

— А вот что! — воскликнул Турецкий, обнял жену, притянул к себе и крепко поцеловал в губы.

Ирина засмеялась:

— Вижу, целоваться ты еще не разучился. А как насчет всего остального?

— Еще лучше! Я ведь много практиковался!

— Дурачок! — обиженно сказала Ирина. Турецкий вновь получил ладонью по лбу.

— Я ведь шучу.

— За такие шутки в зубах бывают промежутки. Слыхал пословицу?

— Где это ты понахваталась подобных гадостей?

— Я тоже времени зря не теряла, — кокетливо произнесла Ирина. — У меня были хорошие учителя.

Александр Борисович открыл было рот, чтобы съязвить, но жена ловко сунула ему в рот виноградину, и он вынужден был промолчать.

Тут взгляд Ирины упал на экран телевизора. Звук был выключен, но ее явно что-то заинтересовало.

— Смотри, опять какая-то катастрофа. Саш, где пульт?

— От телика? У меня под плечом.

Ирина взяла пульт и включила громкость.

«…при взлете в Шереметьевском аэропорту в Москве разбился самолет Як-40, на борту которого находилось девять человек: президент банка «Монаполис» Борис Берлин, его заместитель Сергей Сайкин, два телохранителя и пять членов экипажа…»

Турецкий вскочил с дивана, словно его ошпарили кипятком, и уставился в экран телевизора.

«Самолет Як-40, арендованный около года назад Сергеем Сайкиным у Новосибирского авиапредприятия через столичную авиакомпанию «Аэрополет», должен был лететь в Ереван, а оттуда в Тель-Авив. В сообщении Комиссии по расследованию происшествий на воздушном транспорте сообщается, что новосибирские авиатехники перед взлетом не обработали самолет специальной жидкостью против обледенения, и его закрылки были выпущены всего на 10 градусов при необходимых при взлете 20 градусах…»

Лицо Александра Борисовича слегка побледнело. Ирина это заметила.

— Что случилось? — тревожно спросила она. — Саша, что?

— Ничего, мое солнце. — Он взял пульт и выключил телевизор. Повернулся к жене: — Слушай, а что, если нам сходить в японский ресторан? Суши, сашими… Ты ведь это любишь?

— Что, прямо сейчас? — удивилась внезапному предложению мужа Ирина.

Турецкий кивнул:

— Да, прямо сейчас. Мне вдруг захотелось сводить тебя в хороший ресторан. И чем дороже, тем лучше.

— Гм… — Лицо Ирины стало слегка озабоченным. — Но мне нужно переодеться.

Александр Борисович покачал головой:

— Не надо. Ты прекрасно выглядишь. Посидим в ресторане, а потом, если будем в состоянии, сходим в кино. Мы так давно никуда не ходили вместе.

— Да, но я…

Турецкий вновь привлек жену к себе, прижал ее к груди и погладил ладонью по волосам.

— Я страшно соскучился, — тихо сказал он. — Страшно!

— Что ж… — удивленно проговорила Ирина. — Ладно, пошли. Только знаешь что?.. — Она легонько отстранилась и с улыбкой посмотрела Турецкому в лицо. — Надо будет уезжать почаще. На тебя это очень освежающе действует. Иди побрейся, а я пока поглажу платье. Чтобы все видели, какая у тебя красивая жена!

Нельзя сказать, что уставленный яствами стол на кухне у Турецкого был столь же шикарен, как праздничный стол на вечеринке у Берлина. Однако все, что нужно, на нем было: селедочка, одетая в тончайший лук, салат из зеленого горошка и кукурузы, соленые грузди в сметане, бутерброды с ветчиной и сыром, а также отварной рис, перемешанный со ставридой и мелко нарезанным луком. Александр Борисович называл это чудо кулинарии «Турецкий салат а-ля суши».