Фридрих Незнанский - Дальняя командировка

На трибуне с включенным мегафоном в одной руке и со свернутой в трубку, смятой газетой — в другой, слов­но тот же Ильич на пьедестале, стояла Елена Ивановна Котова — невысокая светловолосая женщина, которую в городе многие знали как человека открытого и честно­го. Потрясая перед собой газетой, она выкрикивала сло­ва, которые эхом разносились по площади, и на ее голос оборачивались и останавливались прохожие, затем тоже подходившие к митингующим. И толпа, таким образом, беспрерывно росла — пусть и медленно, но неуклонно.

— Это не глас народа! Это глас мэрии! Причем голос продажный и бесстыжий! Все, что здесь написано, — наглое вранье! У нас в редакции был не обыск, а нату­ральный погром! Украли и поломали все! Они не оправ­даются! Мы требуем суда над исполнителями позорных указаний власти! Мэра — в отставку! Прокурора — к от­вету! Затырина — под суд!..

Толпа одобрительными криками поддерживала ора­тора. Срывающийся голос в мегафоне креп.

— Мы требуем, чтобы в наше дело немедленно вме­шалась областная правозащитная комиссия! Свободу печати! Прекратить преследования...

Дальнейшее Савелий Тарасович слушать не стал, он увидел наконец, как к площади подкатили два неболь­ших автобуса и из него горохом посыпались милиционе­ры в серой и камуфлированной форме, с резиновыми дубинками в руках.

Мэр закрыл ставню, чтобы не слышать криков на площади, и, отходя от окна, успел заметить, как сотруд­ники милиции неровным кольцом охватили митингую­щих и начали расталкивать их в стороны, раздавая удары направо и налево и продвигаясь к трибуне.

— Давно пора, — сердито пробурчал мэр и, подняв трубку, сказал секретарше: — Соедини с Затыриным!..

— Слушаю, Савелий Тарасович, — раздался через минуту в трубке голос подполковника.

— Ты наблюдаешь, что происходит на площади?

— Так точно!

— Смотри мне, чтоб не было этих... ну без кровопро­лития, понял? Головой ответишь!

— Я дал указание!

— Ну-ну, и кончайте с этим поскорей. А зачинщи­ков — всех до единого — в камеру! И разобраться, кто среди них главный!

— Слушаюсь!..

Мэр положил трубку и осторожно подошел к окну. Приоткрыл створку и отшатнулся, ворвавшиеся крики с площади едва не оглушили его.

Уже нельзя было понять, что там происходит. На три­буне не было никого, но по всему пространству площади шла самая настоящая драка. Видимо, в числе собравших­ся оказались не только пожилые люди и женщины, и поэтому нагло накинувшаяся на них и с ходу потеснив­шая митингующих милиция довольно скоро получила чувствительный отпор. И теперь было заметно, что стра­жи порядка медленно, но верно отступают по всему фронту. Их дубинкам протестующие противопоставили непонятно откуда появившиеся у них в руках палки и камни. И потом, митингующих было все-таки раза в два больше, чем милиционеров, да и народ оказался креп­кий и горячий.

Да, милиция отступала, а ей вдогонку, но, попадая глав­ным образом в окна домов, окружавших площадь Ильи­ча, включая и величественное для такого небольшого го­рода здание администрации, летели камни и со звоном раз­бивали стекла. Ситуация явно вышла из-под контроля...

Резкий телефонный звонок словно встряхнул мэра.

— Савелий! — испуганно орал в трубку Керимов. — Ты в курсе, что происходит?!

— Да вижу! — рявкнул в ответ Гузиков. — А что при­кажешь делать? Доигрались в свою демократию?!

— Я подумаю... — раздраженно бросил мэр и швыр­нул трубку. Но тут же снова взял ее и соединился с Затыриным. — Ну что у тебя? Много пострадавших?

— Да есть, — мрачно ответил подполковник. — Дос­талось ребятам. Но бабу ту, главную, которая редактор­ша, мы схватили.

— Смотрите, только без членовредительства! В каме­ру ее, а потом разберемся. Ты вот что, кончай эту кани­тель, все равно их больше, а твои — я вижу — слабаки...

— Да если б я только приказал!..

— Все, кончен разговор. Отваливайте. Зафиксируй все до единой травмы. Мы им покажем избиение милиции! И срочно звони Седлецкому, передай мое требование немедленно выслать к нам ОМОН. В связи со взрыво­опасной, криминогенной обстановкой в районе, кото­рая способна выйти из-под контроля. Ты понял мысль? Все детали потом. А тех, кто бесчинствовал на площади, перепиши, мы позже с ними поговорим — и на другом языке, который им будет более понятен, ясно? Тебе, я полагаю, давно известны эти люди?

— Так точно!

— Действуй.

Савелий Тарасович с трудом перевел дух. Он уж было подумал, что на него прямо-таки гора обрушилась. Но это только показалось. К счастью...