Алексей Биргер: Тайна взорванного монастыря

Сейчас Миша прихлебывал чай и проглядывал всякие бумаги, разложенные перед ним, изрядно пожелтевшие.

- Заходи, дорогой! - радостно приветствовал меня Виссарион Северинович. - Сейчас чайку налью, горяченького. А где твой брат?

- Отправился по делам, - ответил я. - Неожиданная идея ему втемяшилась.

- Что за идея? - поинтересовался Миша. - Опять на след какого-нибудь преступника напали? Вы у меня смотрите, а то в последний раз чуть головы не сложили, сколько волнений всем доставили!..

"В последний раз" - это когда мы нарвались на крупнейшую в наших краях банду подпольных скупщиков цветных металлов, которые решили избавиться от нас как от свидетелей, да тут ещё история с выставленным на торги заводом примешалась... Нас тогда выручил Брюс, наша сорока (которого я предпочитаю, вообще-то, называть "сорок", чтобы подчеркнуть, что он парень, а не девчонка, и пусть взрослые говорят, что это неправильно, но здесь я буду писать "сорока", чтобы вам не подумалось, будто я неграмотный), а вообще нас выручали все - и милиция, и Миша, и Степанов... Наверно, это был первый случай, когда Миша и Степанов действовали сообща, потому что, как вы сами понимаете, вообще-то они всегда были "по разные стороны баррикад", пользуясь выражением отца. Ну, это дело прошлое, и с тех пор была ещё одна история, о которой Миша не знал, потому что она прошла без его участия. Это когда посреди снежного бурана за нами гонялся псих с ружьем...

- Да нет, - ответил я, - не бойтесь, ничего страшного. Решил подбить Гришку-вора на какой-то дальний поход, вот и все.

- Вот и все? - хмыкнул Миша. - Представляю, что вы из этого сумеете наворотить!.. Гм... Гришка-вор, говорите?

- Ну да, - кивнул я. - А вы чем занимаетесь? - я не мог сдержать любопытства.

- А это, видишь, Михал Дмитрич готовится представить меня к награде за заслуги перед органами, - с важным видом сообщил смотритель маяка. Он повернулся к зеркалу и стал приглаживать свои торчащие в разные стороны седые волосы.

- За заслуги?.. - я бы решил, что Севериныч очередную "пулю льет", но вот, Миша сидит здесь, и документы перед ним - причем, видимо, документы важные, раз они хранились так долго...

- Да ты побольше его слушай! - рассмеялся Миша. - Мы тут историческую справедливость восстанавливаем. Будем о прибавке к пенсии Северинычу хлопотать, как незаконно пострадавшему и на Дальнем Севере выслугу лет имеющему.

- Так вы на Дальнем Севере были? - повернулся я к смотрителю маяка.

- Был, - кивнул он. - На Крайнем Севере, на Крайнем.

- На Крайнем, на Дальнем - все одно, - махнул рукой Миша. - Я одного не понимаю: чего ты молчал? Язык ведь у тебя подвешен так, что дай Бог каждому!

- Ну, а чего болтать? - проворчал смотритель. - Не приведи Господь, времена переменятся, так мне эту болтовню по новой припомнят.

- Прости, Севериныч, но ты старый болван! - с чувством сказал Миша. Небылицами свою жизнь украшаешь, а о правде, которая любых небылиц покруче, молчишь в тряпочку! Это ж придумать надо! И кто тебе припомнит? Ты сам напоминать должен, ведь и в то время ты компенсацию не получил. Вот, написано здесь, черным по белому, "полностью реабилитирован за отсутствием состава преступления", и годы, проведенные на севере, указано засчитать в общий трудовой стаж, со всеми полагающимися северными коэффициентами и надбавками, когда дело дойдет до пенсии. Если б я в архивы нашего ведомства не полез, так бы и сидел ты ничего не имея.

- То-то и оно, что в вашем ведомстве все учтено и хранится, без срока давности, - буркнул смотритель. - Выходит, по этим бумажкам можно, если лыко в строку ляжет, по новой меня сграбастать, да?

- Нет, ты погляди на него! - воззвал ко мне Миша. - Я ему хочу как лучше сделать, а он брыкается. И ведь ни за что я про это не узнал бы, если бы не вся эта история... Дай, думаю, загляну в архивы, мало ли что... Ведь в наших краях каждый второй из его поколения через лагеря прошел. Хотел за помощь его отблагодарить, а он...

Миша вспоминал ту историю, когда Севериныч своим враньем и небылицами запутал все дело так, что просто удивительно, как нам вообще удалось его распутать. Правда, вся путаница, которую он устроил, в итоге действительно оказалась только к лучшему, ведь не возьмись он врать напропалую, и не возникло бы улик против преступников, которые задергались просто жуть, и веселья под конец он нам, во всяком случае, доставил немало.

- Так ведь пуганая ворона и куста боится, - возразил Севериныч. Однако ж, за добро спасибо. Разве я не ценю?

- Так вы сидели? - вмешался я. - За что? Когда?