Алексей Биргер - Тайна взорванного монастыря

- Это ж кто такой выискался, который мой "Буран" угнать пожелал? продолжал Миша, подходя поближе к пленнику. - Ба!.. - он даже поперхнулся. - Петько! Вот уж действительно, помяни волка - а волк за дверью! А где ж твой подельщик, Скрипицын?

Петько не отвечал. Он теперь боялся лишний звук издать, чтобы не рассердить Топу.

- Ты можешь отозвать Топтыгина? - спросил у меня Миша.

Я свистнул Топе.

- Топа, иди сюда, к ноге! Ты молодец!

Топа, рыкнув для острастки, отошел ко мне. Петько пошевелился.

- Пусть только встает медленно и аккуратно, - предупредил я. - Если Топе почудится что-то нехорошее, я его не удержу.

- Понял? - спросил Миша у уголовника.

Петько медленно кивнул, потом так же медленно, стараясь не делать резких движений, поднялся на ноги.

- Так где Скрипицын? - повторил Миша.

- Не знаю... не знаю я... - прохрипел Петько, осторожно массируя замерзшие руки. Похоже, голос у него подсел и от холода, и от испуга.

- Ладно, разберемся, насколько ты не знаешь! - хмыкнул Миша. - А пока тебя надо доставить по назначению. Виссавериныч, найдется у тебя крепкая веревка?

- Сейчас поищем, - кивнул смотритель маяка, ошеломленный не меньше всех нас. И пошел искать веревку.

- Значит, думал на "Буране" рвануть подальше, так? - осведомился Миша у Петько. - А потом что хотел сделать? На удобном перегоне в товарный вагон забраться, чтобы завтра быть подальше от этих мест?

Петько хотел, вроде, что-то сказать, но сдержался и промолчал. Принял такой вид, что, мол, воля твоя, начальник, тебе не хуже, чем мне, известно, что я собирался делать, а болтать мне ни к чему, в моем положении всякое лишнее слово мне же во вред пойдет...

- Ладно, разберемся, - весело сказал Миша.

А тут и Виссарион Северинович вынес моток крепкой веревки.

- Такая подойдет?

- Подойдет, - кивнул Миша и без лишних слов стал основательно связывать пойманного бандита по рукам и ногам. Закончив и проверив узлы, он повернулся ко мне.

- Не прокатишься со мной в город, вместе с Топой, для подстраховки? А потом я тебя мигом назад свезу? А то я ведь управлять буду, а за этим типом глаз да глаз нужен, хоть он и связан.

- Разумеется! - охотно согласился я. - Вот только сейчас оденусь... я поежился. Мы простояли на морозе уже минут пятнадцать, но сперва я не чувствовал холода, увлеченный всеми событиями. И только сейчас до меня дошло, что я начинаю превращаться в сосульку. - Топа, сторожи!

Я сбегал за своей курткой, шапкой и рукавицами, а тем временем Миша и Виссарион Северинович положили связанного Петько в "Буран", позади сиденья водителя. Я взял Топу на поводок и мы с ним, забравшись следом, пристроились на оставшихся местах. Миша, убедившись, что Петько под нашим присмотром, быстро сбегал, чтобы забрать свои вещи, так же быстро простился со смотрителем - и мы помчались. Петько, чувствуя на себе неотрывный взгляд Топы, боялся пошевелиться, а я с любопытством разглядывал первого настоящего матерого уголовника, которого мне довелось встретить в жизни. То есть, кто знает, с преступниками мы пересекались и до этого, но это были если вы поймете, что я хочу сказать - именно преступники, а не уголовники, не такие люди, для которых лагеря и тюрьмы стали частью жизни. Люди, которые нарушали закон ради собственной выгоды, но не те, кто жил по воровским законам. Приблизительно так я бы это объяснил.

Петько был довольно коренастым мужиком, с квадратным лицом. Лицо это казалось совершенно невыразительным, потому что все на нем было слишком мелким: и глаза, и нос, и рот. Мелким по сравнению с пространством, на котором они располагались, я хочу сказать. А ноги у него казались короткими по сравнению с туловищем. Его руки... может быть, мне так почудилось, потому что я уже много о нем знал, кто он такой, чем занимался, но я подумал, что, пожалуй, именно так и должны выглядеть руки убийцы: с пальцами как обрубки, с рыжеватыми волосками.

Словом, впечатление он производил не очень приятное. Лежал он очень тихо, стараясь даже не моргать лишний раз, чтобы не злить Топу. У меня язык чесался задать Мише несколько вопросов, но я понимал, что при Петько лучше не произносить лишнего, ведь мало ли какие вещи ему лучше не знать... Да и Миша молчал, сосредоточившись на управлении "Бураном". Вот так, молча, мы наискосок, оставив остров далеко справа, пересекли застывшую ледяную гладь озера, въехали на берег посередине набережной, в старом центре Города, пересекли его главную улицу - Свято-Никольскую, идущую параллельно набережной, проехали по улице Пушкина и, после двух поворотов, оказались в тихом переулке, у старого трехэтажного особняка - здания местного ФСБ.