Ксения Баженова - Сердце грустного шута

На этот раз путь освещала уже успевшая взойти луна. По большому счету он не хотел сейчас ни о чем думать. Он мечтал просто лечь, и чтобы никто не трогал. Он быстро шел по мокрой траве, ежась от холода, пытался согреться, обхватив себя руками, и старался скрываться за деревьями перелеска от открытого пространства, где мог стать замеченным. Но в лес углубляться боялся. Мало ли что, опять занесет нелегкая… Идти не так далеко, но обрушившаяся усталость превращала минуту в тридцать, и путь казался необычайно длинным. Наконец он вышел к опушке на высоком берегу. Лес закрывал как раз со стороны дома, так что можно не бояться. Он немного постоял и прислушался к звукам, чтобы окончательно убедиться в отсутствии людей, и пересек полянку наискосок, выйдя на край. Глаза, давно привыкшие к темноте, отыскали полузаросшую лесенку справа. Внизу плескалась вода, покачивая на мелкой ряби лунное отражение. Сквозь стрекот сверчков он вдруг услышал быстрые, мягкие шаги за спиной и резко обернулся.

– Ты?!

– А что, не ждал?

– Я… Я же тебя… Ты… – сказать было нечего.

– Ну что, поигрался? А теперь надо вернуть то, что тебе не принадлежит…

Места сзади уже не оставалось. Он оглянулся и осторожно отодвинулся в сторону, едва не навернувшись на скользкой траве.

– Ну что? Отдашь сам или надо поуговаривать? – Она придвинулась еще ближе.

– У меня ничего нет.

– Врешь! – Она схватила его за руку и тут же брезгливо отпустила, но ее лицо приблизилось к нему почти вплотную. – Ты – дешевка! Слабовольный кусок дерьма. У тебя все равно никогда ничего бы не получилось, даже если бы тебе на самом деле удалось избавиться от меня.

– Пожалуйста, давай нормально поговорим! Это Бучино. Это он приказал мне тебя убить, шантажировал…

– Так, значит, и я должна была пойти на органы?! Ну ты и мразь! Бучино тебе сказал, что можно заработать очень, очень много денег, если раздобыть милые его кошельку органы. Захотел и рыбку съесть, и кофе не подавиться? От меня избавиться, денег заработать и заполучить мое ожерелье. Оно все равно тебе не поможет. Потому что ты убожество, завистливое мелкое убожество. Ну?! Хотел, чтобы так получилось? Небось сразу на его предложение согласился?

– Лиза, прошу тебя…

– Так вот: Бучино сидит, а цепи оказались поддельными. Но ты все равно их не достоин. Так что верни.

– У меня их нет.

Она медленно надвигалась, и, отстраняясь от нее, он сам не заметил, как приблизился к самому краю обрыва…

– Где же они?

– Они упали в колодец…

Внезапно последний маленький шаг назад понес его в пустоту, и тяжелое тело потащило вниз. Пальцы беспомощно схватились за траву, зеленые клоки которой остались в сжатых кулаках, когда он, пролетев несколько метров, с хрустом рухнул на чугунные пики открытых ворот, ведущих в грот.

– Как в колодец? В какой колодец?

Когда Павел неожиданно соскользнул в темноту и с берега озера донесся глухой стон, она еще постояла какое-то время наверху, не понимая, что происходит. А потом заскользила по росистой траве вниз, цепляясь за склон. Павел лежал животом на земле, и на кончике острой пики повис окровавленный лоскут его одежды. Свет луны освещал развороченную рану на спине и кровь, расходящуюся по телу. Он хрипло и прерывисто дышал.

Лиза осторожно потрогала его за плечо, заглянула в искаженное от боли лицо.

– Сейчас, сейчас, потерпи немного, я сбегаю за помощью. Только не шевелись!

Павел с трудом приоткрыл глаза и прошептал пересохшим ртом:

– Не надо. Лучше мне умереть. Я действительно убожество. – Он замолчал. Но когда Лиза встала, чтобы пойти к дому, он продолжил: – Подожди, подожди… Ожерелье в усадебном колодце. И женщина там еще… Иди лучше к ней.

– Молчи, молчи… Я быстро. – Лиза даже почувствовала внутри себя что-то вроде искреннего сочувствия. Похоже, он уже начал бредить.

Она бежала к дому и думала, что не смог бы человек с неискалеченной душой поступить с ней так, как поступил Павел. Конечно, это не оправдание. Но такая дурацкая была у него жизнь и так ужасно заканчивается! Про себя она промолчит – Бучино наказан, да и Павел тоже. Если бы Бучино не смотрел сейчас на небо сквозь тюремную решетку, то она точно пошла бы в полицию, когда услышала от Павла признание. Но раз все сложилось так, как сложилось, не нужно ей лишних разговоров на эту тему, достаточно того, что она пережила. А если некая женщина в колодце – не бред? Неужели это тоже он? Лиза еще подумала: «Если бы он должен был умереть сейчас, судьба кинула бы его прямиком на пики, как когда-то пасечника. Но она немного изменила траекторию, значит, пока он должен жить, должен за что-то ответить», – дальше мысли ее перескочили на ожерелье, которое оказалось совсем рядом. «Смогу ли я общаться с ним так, как раньше?»