Фридрих Незнанский - Меморандум киллеров

Уверовавший в то, что он способен мысленными усилиями повернуть судьбу или хотя бы подправить ее блуждание там, в космических потемках, когда здесь, на земле, так не хватает удачи, Денис сосредоточился, подобно йогу, и призвал на помощь высшие силы. Нужен был богатый клиент. Но лучше — клиентка. Женщины хоть и безбожно иной раз торгуются, зато больше подвержены азарту сыска и неистовому ожиданию вожделенной добычи.

Он уже был близок к состоянию полной духовной невесомости, когда шумно отворилась дверь и раздался громкий голос Филиппа Агеева, дежурившего сегодня в приемной:

— Шеф, к вам посетитель! Точнее, посетительница, — добавил шепотом, видя, как Денис медленно возвращается к действительности. — Шеф, должен честно признаться, что, если ты поручишь ее дело мне, мадам тоже внакладе не останется.

— А что, приятная дама? — окончательно пробуждаясь и мысленно посылая благодарность «верхним силам» за помощь, спросил Денис.

— Более чем, шеф. Я знаю эту породу. Безумные стервы, зато в койке, шеф!.. — Филя мечтательно закатил глаза. — Сдовом, Андреич, если что, я готов приступить немедленно.

— Понял, приглашай, — хмыкнул шеф. — Пусть, кто там есть, да хоть бы и Макс, кофейку на всякий случай приготовит.

— Слушаюсь, шеф, но лучше я сам сделаю… А Макс пусть уж не отрывается от своих компов. — Филипп подошел к двери, открыл и, любезно улыбаясь, сообщил в приемную: — Шеф готов вас принять немедленно, мэм! Прикажете чай, кофе? Пирожные?

«Какие еще пирожные?! — перепугался Денис. — Откуда деньги?!» Потом сообразил, что Филю, образно говоря или повторяя сказанное об Остапе Бендере, несло.

В кабинет не вошла, а ворвалась дама. Словно фурия, или, правильнее, прекрасная ведьма — со сверкающими очами и облепившими голову патлами мокрых иссиня-черных, наверняка крашеных, волос. Ну да, на улице дождь, который начался с утра и, видно, не прекращался. Но что это, у нее нет зонтика? Она притопала в агентство пешком? Одну минуточку! Такое положение кардинально меняло дело! На какой гонорар можно рассчитывать, если клиентка прибежала в столь непрезентабельном, мягко говоря, виде? А Филя куда смотрел?..

Впрочем, куда он смотрел, Денис тут же сообразил, едва дама рухнула в кресло и в отчаянии, безвольным таким движением, закинула ногу на ногу. Ну… это другое дело, действительно, тут не отнимешь, нет…

Филипп оказался прав, что Денис и понял ровно через минуту после того, как дама начала свой почти истерический монолог.

Итак, речь шла, разумеется, о супружеской измене. Причем об измене коварной и жестокой! Абсолютно незаслуженной и потому категорически непрощаемой! Но чем больше эпитетов такого рода употребляла дама, тем почему-то меньше верил ее искренности Денис.

И обильные слезы ее, стекавшие по щекам, казались искусственными, будто в кино, где все хорошо знают, каким образом они делаются. Неожиданно, просто до оторопи, возникло сравнение с «крокодиловыми слезами», которые, как известно, вызываются вовсе не болью или страданием, а возникают в процессе поглощения этой гадиной своей жертвы. Брр!..

Не перебивая излишне эмоциональной, насыщенной гневными восклицаниями исповеди, сопровождаемой резкими движениями всего тела, отчего слушателю поневоле приходилось «стрелять глазами» совсем не туда, куда следовало бы, Денис выбрал-таки удачный момент и сдержанным, солидным жестом остановил Анну Николаевну. Подумав при этом, что сейчас он с гораздо большим удовольствием назвал бы ее Анютой и ласково так погладил бы ее разлохмаченную головку, а потом — круглую коленочку, а там, глядишь…

Но, сдержав невольный смешок, он остановился на той мысли, что лучше, конечно, передать эту благородную миссию именно Филиппу, и тогда уж точно осечки не будет. Тем более что остальные сыщики находились в вынужденном отпуске, не отзывать же их! А Филе как раз очень нравятся, сам уверял, такие вот несдержанные, темпераментные и обязательно кем-то больно обиженные дамочки с крепкими и обихоженными телами, пышущими нерастраченным здоровьем. Им бы, понимаешь, всего-то в чью-нибудь жилетку другой раз поплакаться, да некому, потому и звереют. А тут — нате вам! — Филя, безукоризненно владеющий массой способов насытить оскорбленную женскую душу или, может, правильнее, плоть, хотя все-таки и душу тоже, сладчайшей местью.

Как там говаривал, бывало, Филипп? Ей, бедняжке, просто жизненно необходимо хотя бы на короткое время ощутить собственное сексуальное величие и полнейшую физическую ничтожность своего обидчика, не важно, кто он — неверный муж или коварный любовник. А что для этого требуется? Только личный, причем лучше неожиданный, опыт! Прямо по Пушкину? «И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг, и случай, бог изобретатель»! Вот именно, все вместе. Главное, чтоб только клиентка потом не успокоилась и не передумала, а, напротив, еще крепче уверилась в своей правоте. Тогда игра, пожалуй, стоила бы свеч.