Евгений Габуния - На исходе ночи

— Не в дамки, а в дамы, вернее — в даму, которую зовут хорошим русским именем — Татьяна, красивая, между прочим. Могу адресок и телефончик дать, — игриво произнес Шатохин.

— Да ну тебя, — отмахнулся Степан, — говоришь — давай по делу, а сам мелешь ерунду.

— А я по делу, только по делу, Степа. Запоминай: Рагозина Татьяна Максимовна, проживает по адресу: Сущевский вал, дом 31, квартира 25, в однокомнатной кооперативной квартире.

— Да откуда эти сведения? — заинтересованно спросил Чобу.

— Откуда, откуда, — передразнил его товарищ. — Хочешь, чтобы все наши секреты тебе выложил? Все оттуда. — Сергей сделал неопределенный жест.

Чобу на этот раз обиделся как будто всерьез, отвернулся и замолчал. Шатохин тоже молча с улыбкой наблюдал за товарищем. Насладившись этим зрелищем, он весело произнес:

— Шерше ля фам, как утверждают французы, и правильно, между прочим. Поехали мы, значит, за этим «Запорожцем», смотрим — во двор въезжает, на Сущевском валу, останавливается возле третьего подъезда. Они выходят. А тут как раз одна дама, я хотел сказать — дворничиха, снег подметает. То да се. Разговорились. Она чуть под градусом была. Полнейшую информацию выдала. Они ведь, дворники, все знают. Говорит, что жена Карякина прибегала, грандиозный скандал устроила этой фифочке — так она Татьяну именует. Я так понял: крепко невзлюбила эта дворничиха ее. Потому и рада перемыть ей косточки, с любым языком почесать. Пошли к полковнику, он тебя заждался. И Голубеву тоже не терпится узнать, с чем ты явился. Я уже успел доложиться.

Полковник Ломакин по-дружески приветствовал Чобу. Так же, как и Шатохин, он пребывал в хорошем расположении духа: сегодняшний день можно было отнести к числу удачных, и основания для такого настроения у полковника были.

— Вот видишь, Алексей Васильевич, — повернулся он к Голубеву, — не подвел Савицкий. А ты еще сомневался. И наши ребята отлично сработали.

— Стараемся, товарищ полковник, — смутился от похвалы начальства Степан. — А этот Савицкий вообще-то неплохой парень… Видно, сделал выводы.

— Время покажет… Докладывайте, — Ломакин положил перед собой толстый блокнот. — Это уже кое-что, — произнес он, когда Степан закончил, — но все еще мало. Мы ничего не знаем об этом Карякине и его даме сердца. И откуда у него такие дорогие вещи: картина, ваза, сабинянки эти самые?

— А если и они — краденые? Как лампада? — высказал предположение Чобу.

— Маловероятно, — тотчас откликнулся Голубев. — Мы бы знали, в Москве за последнее время таких краж не зарегистрировано.

— Так не обязательно в столице, товарищ майор, — Степан обвел глазами сидящих в кабинете, как бы ища у них поддержки. — Вот лампаду эту в Молдавии украли, а нашли в Москве.

— Мы ориентировок ниоткуда не получали по этим сабинянкам и другим вещам. А лампаду ведь в комиссионку не сдавали. Кто же понесет в комиссионный темные вещи?

— Предположим, Алексей Васильевич, — миролюбиво заметил Ломакин, случается, и несут. Украли, допустим в Одессе, а сдают в Москве. Как с «Ангелом пустыни», например.

— Так его же по липовому паспорту сдали, Владимир Николаевич, неужели забыли? — удивился майор.

— Ничего я не забыл, Алексей Васильевич, все помню. — Полковника как будто задело замечание насчет памяти. — А вы уверены, что Карякин — его настоящая фамилия? Может, и у него подложный паспорт. Мы же ничего не знаем.

— Пока не знаем, — уточнил Голубев.

— С поправкой согласен. — Ломакин встал, прошелся по кабинету. Чувствую: между сабинянками, которых похитили, и похищением «Ангела пустыни», может существовать связь.

Белый «Запорожец», поравнявшись с высоким стеклянным параллелепипедом гостиницы «Националь», притормозил возле отливающего черным лаком «Форда-континенталя». Рядом с превосходящим всякие разумные размеры лимузином маленький «Запорожец» выглядел просто игрушечным. Из него вышла стройная женщина, привычным движением откинула черные волосы, ниспадающие на кожаное пальто, и бросила нетерпеливый взгляд на замешкавшегося в машине спутника. Наконец, из «Запорожца» вылез мужчина средних лет, тоже в кожаном пальто и туфлях на высоченных каблуках, взял свою даму под руку, и они скрылись за стеклянными дверями «Националя».

Ресторан «Звездное небо», вопреки своему названию, размещался в подвальном этаже гостиницы. О небе здесь напоминали лишь усыпанный звездочками низкий потолок да астрономические цены. Однако ни то, ни другое не отпугивало многочисленных гостей «Звездного неба», которое пользовалось, особенно среди иностранцев, репутацией самого фешенебельного ресторана в столице. Зал тонул в приятном, интимном полумраке, посреди которого большим пятном светилась круглая сценическая площадка. Свет падал и на стоящие почти вплотную к площадке столики. За одним из них, уставленном бутылками шампанского, восседали двое пожилых седовласых джентльменов.