Инна Бачинская - Свой ключ от чужой двери

Лада и мама Танечки учились в одном классе, но Лада никогда не называет маму по имени, а всегда только «ваша дочка» в разговоре с бабушкой, или «твоя мама», если говорит с Таней.

У Тани есть кошка Лиза, хомяк Усик и бойцовая рыбка Джерик, которую привезла из города мама. Джерик похож на лоскуток темно-синего полупрозрачного шелка, он совсем крохотный, но сообразительный. Когда Таня заглядывает в круглую банку, где рыбка пасется в корнях водяного растения, листья которого свисают из банки, она утыкается тупой мордочкой с выпуклыми лягушачьими глазами в стекло и внимательно смотрит на девочку.

– Ему будет скучно одному, – сказала Таня маме.

– Я тоже так думала, – ответила мама, они сидели, обнявшись на тахте, – но мне объяснили в магазине, что эта рыбка живет одна, а если подселить к ней другую, то они подерутся насмерть.

– Такая маленькая и такая драчунья, – удивилась Лидия Варламовна, готовившая ужин на кухне. От помощи она отказалась, но попросила девочек накрыть на стол. Мама привезла тогда шипучий виноградный сок, который был как шампанское и вкусный до невозможности. Мама привозила из города много вкусных вещей. Ореховый торт, ананас, копченую рыбу и конфеты. И они пировали.

Лидия Варламовна молча смотрела на дочь и внучку и была счастлива. Одно беспокоило ее – неустроенность дочки в личной жизни. Подумать только, умница, прекрасная работа, много друзей, а одна. Слава богу, хоть Танюля родилась, не погубила Сонечка дитя. А ведь не хотела дочка ребенка. Она чуть не на коленях умоляла оставить, обещала сама вырастить и воспитать… Да и узнала случайно, а не узнала бы, так и не было бы Танечки, страшно даже подумать. Сонечку сильно тошнило, и мать догадалась спросить. Лидия Варламовна зябко поводит плечами. Жалко дочку, сердце сжимается от обиды за свое дитя. Не передать, как жалко! Иногда она осторожно выспрашивает дочку, с кем та встречается, да где была, да кто подружки, надеясь в один прекрасный момент услышать, что есть у нее друг. И умная, и добрая, и работящая. Встречалась она года три с коллегой по кафедре, и Лидия Варламовна ожидала, что они поженятся, да не вышло. «Как же так, Сонюшка?» – только и сказала она тогда. А дочка ответила: «Так получилось, мама», и все! Ни слез, ни жалоб, как каменная.

Лидия Варламовна осталась вдовой в тридцать четыре, и у дочки судьба не задалась. Замужество Сонюшки не принесло ничего, кроме страха за нее. Радик был какой-то странный, со звериным взглядом исподлобья, молчаливый. Вездесущая Лада, у которой были связи в медицинском мире, вызнала, что он состоит на учете в психдиспансере и уже был женат. Первая жена его, беременная, сбежала из дома зимой чуть не босая, когда Радик бросился на нее с ножом. К счастью, через год они с Сонечкой развелись. Радик приходил к ней несколько раз, угрожал, плакал, да так и отстал. А потом и вовсе сгинул. А Сонечка все одна. И морщинки под глазами уже наметились, и губы побледнели, и седые волоски на висках, незаметные еще, правда. Неудивительно, Танюшке уже девять! Совсем взрослая барышня.

– Ты бы, Сонька, лик раскрасила, что ли, а то ходишь, чисто привидение, – сказала однажды Лада, яркая, чернобровая, с кирпичным румянцем, но Сонечка только плечами пожала в ответ.

– А чего это Сонька никогда с огородом не поможет? – ехидно спрашивала Лада у Лидии Варламовны. – Подумаешь, барыня городская!

– Пусть отдыхает, – отмахивалась та, – мы и с Танюшкой управимся.

– Мама, – говорила Соня, – зачем тебе эта морока, я же посылаю вам деньги, неужели не хватает? Не трать силы, лучше книжку почитай.

– А для меня это радость, – отвечала Лидия Варламовна, – я каждую травинку люблю. Да и овощи свои, картошечка молодая, огурчики, зелень – и вкус и запах, не то что у магазинных.

Кошке Лизе тоже девять лет. Для кошки это много, а для человека – мало. У хомяка смешная толстощекая морда и усы в разные стороны – потому и Усик. Каждый год в мае бабушка и Таня берут в инкубаторе дюжину цыплят, желтеньких, пушистых, писклявых, и девочка за ними ухаживает. Однажды им попался цыпленок с клювом ножницами. Он не мог клевать с земли, и бабушка сажала его в решето с просом. Сидя в просе, несчастный цыпленок ухитрялся подхватить зернышко-другое. А потом его сожрал кот Адели Францевны, бандюга Марик. Танечка даже заплакала, так ей было жалко цыпленка. А Степка предложил проучить Марика. Поймать и запереть у них в кладовке на неделю. Сказано – сделано. Марик в кладовке не растерялся и сожрал полбанки смальца без хлеба. От смальца у него случилось расстройство желудка. Лада, отмывая кладовку, костерила Степку на чем свет стоит, а Марика грозилась поймать и прибить на месте. Танечка жалела Марика и тайком выносила ему поесть в бумажке.