Евгения Михайлова - Апостолы судьбы

— Расскажите еще что-нибудь обо мне.

— Хорошо. Сейчас. — Ирина легко коснулась лба Александра, прикрыла глаза. Он зачарованно следил за тем, как меняется выражение ее лица. На нем появились растерянность, горечь, кончики губ опустились скорбно, печально, жалобно. — Очень тесное помещение, — быстро заговорила она. — Стены покрашены коричневой краской. Пол бетонный, мокрый. Я не могу вытянуть ноги. У меня болит колено, наверное, вывих коленной чашечки. Дышать больно: сломана ключица и одно ребро. Поврежден глаз. Я не дышу. Боль на мгновение проходит. Новый вдох причиняет ужасную муку. Я плачу. Мне кажется, я кричу. Господи, забери ты у меня эту проклятую жизнь! Я хочу одного — не дожить до утра. Но меня никто не слышит…

Ирина открывает глаза и видит бледное лицо Александра.

— Что это такое? — спрашивает он. Его губы дрожат. — Я действительно никому не рассказывал. Это был мой первый карцер. Меня посадили туда мальчишкой за хулиганские песни.

Ирина проснулась и с наслаждением потянулась, не открывая глаз. Простыни были шелковыми и душистыми, воздух в спальне теплым и свежим. Она приоткрыла глаза, стараясь сохранить остатки сладкого сна, и рассмотрела в полумраке тяжелые парчовые шторы темно-зеленого цвета с красноватым отливом, множество красивых массивных светильников, стены цвета заката, обшитые дубовыми панелями. Ирину заполнило блаженное чувство уверенности, что это ее дом, что она уже была здесь когда-то. В каком-то параллельном существовании. Она глубоко вздохнула и прислушалась к себе. Сознание было спокойным и ясным, тело отдохнувшим, сильным, упругим, а чувства улеглись по своим местам, как довольные собаки. Ирина не повернула головы, не посмотрела на соседнюю подушку. Она и с закрытыми глазами видела мужественное лицо, по-мальчишески взъерошенные русые волосы, широкие смуглые плечи, крупные руки. Он даже не знает, что сделал для нее этот человек, о существовании которого Ирина вчера еще не подозревала. Впервые в жизни она не отдавала кому-то свои силы, а только получала. Ее внезапный возлюбленный оказался не просто способным на беззаветную страсть с первого взгляда. Он оказался настолько сильным и духовно богатым, что, сам того не сознавая, пополнил все ее энергетические потери. Все-таки она, видимо, не безнадежная грешница, если ей послано такое спасение.

Ирина представила себе Женю. Девочка дома, крепко спит. Артем? Артем спит еще более крепко в своей квартире. Ирина не чувствовала себя виноватой перед дочерью из-за того, что ответила на чувство Артема. Она никогда не объясняла свои поступки бессодержательными словами «любовь», «влюбленность». Мир ее представлений и знаний был куда более сложным и конкретным. Когда она вошла на кухню, где был Артем, то сначала увидела золотистое свечение над его головой, ауру высшего существа, возможно, гения, а потом его самого. О, как суровы высшие силы к этим избранным существам! Не зря о них говорят: не от мира сего. Мир обустроили для себя совсем другие люди. Более примитивные, лишенные необходимости и возможности полетов. Ирина просто почувствовала, как покачивается земля под ногами этого чудесного мальчика. Какая он опора для ее беспомощной Женьки. Ирина знает: его чувство к ней возникло именно потому, что ей было суждено его спасти, наполнить силой, уверенностью. Она отдала ему так много, что только сейчас, взвесив все в покое, поняла, что могла умереть. А взяла с него самую малость — способность взрослой заботы о Жене.

— Ты проснулась? Здравствуй, колдунья.

Ирина ласково притянула к себе Александра, горячего, еще совсем сонного, и с удивлением вдохнула запах его тела. Родной мужчина. Она даже не знала, что быть собственницей так тепло и уютно.

Бабушка Артема полночи прислушивалась к тому, как внук без конца бегает на кухню варить кофе. Что-то его беспокоило. Когда он занимается, то забывает обо всем. А тут места себе не находит. Она накинула халат и вышла на кухню. Артем пил черный кофе и взглянул на бабушку, как той показалось, с надеждой.

— Я тебя разбудил?

— О чем ты говоришь. Я по ночам смотрю сериалы о своем прошлом и о твоем будущем.

— Интересно?

— Еще как. А что это за кофейные церемонии всю ночь напролет? У тебя ничего не случилось?

— Нет. Все нормально. Бабушка, ты присядь. Я одну задачу никак решить не могу.

— Если по физике, то я тебе не помощник.

— Ладно, ты большая шутница. Понимаешь, я не знаю, как правильно себя вести с девушкой.