Галина Романова - Семь лепестков зла

«Мачо» его порадовал. Значит, не зря он терпел сальные ужимки юркого цирюльника. И не зря советами его воспользовался. Но вот сам тон, каким она с ним говорила, не вдохновлял. Альбина его просто терпела, не более.

– Ты извини меня, Альбина Витальевна, ладно? – произнес Сергей со вздохом, шагнул к дивану, отшвырнул край клетчатого скучного пледа в сторону и сел на край. – Я вел себя как свинья.

– Да? Осознал? – Она недоверчиво покосилась.

– Осознал. И покаялся, – поспешил он добавить, не забывая осматривать ее жилище.

«Так, – решил он через пару минут, – хозяйка она никакая. Пытается создавать уют, но не систематически, а от случая к случаю. Вкусным ничем не пахнет, значит, живет на бутерах и полуфабрикатах. Я вот и то себе время от времени готовлю. С радостью бы взял над ней шефство, да кто позволит».

– Хотелось бы знать мотивы, Иванцов. А я пока, так и быть, сварю тебе кофе.

Альбина откинула плед, слезла с дивана и нехотя пошла в кухню. Он послушно потрусил следом.

– Мотивы? – переспросил он, не отрывая взгляда от ее открытой шеи с крохотными темными завитками запущенной стрижки.

Какие мотивы, черт побери! Вот они, перед вами! Длинные ноги, узкие бедра, тонкая талия, грациозная походка. Какие еще нужны мотивы?!

– Ревность, Альбина Витальевна, – снова сказал Иванцов правду, принимаясь теперь рассматривать ее кухню. – Банальная ревность, ну и еще уязвленное самолюбие.

– Ишь ты! – Она удивленно оглянулась на него от плиты. – К профессиональному успеху моему ревновал?

– Нет. К твоему бывшему, – отозвался он ворчливо.

Разговоров на подобные темы он всегда избегал. Не терпел выворачивания души наизнанку. Старался не отягощать себя словесным грузом.

– К бывшему… – эхом отозвалась Альбина, застыв у плиты с пыхающей кофейным духом туркой. – Это все в прошлом… Его больше нет. Да и не было уже на тот момент в моей жизни.

– Видела бы ты свои глаза в тот момент!

– Ты их тоже не видел. Было темно.

– Я их чувствовал. Даже в темноте, – Иванцов поставил локти на стол, снова окинул взглядом кухню.

Газовая плита забрызгана, на подоконнике два горшка с чахлыми растениями. Штору она отодвинула в самый угол и даже узлом завязала, чтобы не мельтешила перед глазами. В холодильнике, куда она сунулась за лимоном, он успел рассмотреть пустые полки.

– А ты хозяйка то так себе, да?

– Да. Так себе. И даже хуже.

Альбина разлила кофе по чашкам, поставила сахарницу, нарезала лимон. Порылась на полках, нашла пачку какого то древнего печенья, вывалила на блюдце. Села напротив и тут же спряталась за чашкой с кофе. Иванцову хватило одного глотка, чтобы убедиться – кофе варить она тоже не умеет. Но из вежливости он выпил почти половину.

– Придется брать над тобой шефство.

– С какой стати? – Она тоже морщилась от своего напитка, но пила. – Надеешься? Сам же знаешь, у тебя нет шансов. Так что не трать на меня время.

– И все же я попытаюсь, – повторил он настырно, лаская девушку взглядом. – И даже готов тебе простить дрянной кофе по утрам.

– Не будет, Иванцов, ни кофе, ни утра, – Альбина холодно улыбнулась ему в лицо. – Сам же видел мои глаза. Нет, неправильно. Ты их почувствовал, потому что было темно. Потому что было темно…

Сейчас она его выгонит, как то сразу понял он. Он извинился. Она как будто приняла его извинения. Кофе угостила. Взгляд темный, холодный. И вообще она напружинена вся, как перед прыжком. Готовится его выставить и уже без всяких возражений с его стороны.

Что делать? Применить на деле теорию сестрицы? Попробовать пробудить в ней интерес к себе, служа ее интересам?

– Послушай, Альбина, – начал он медленно, заметив, что она начала приподниматься с жесткой табуретки. – Там было темно, ты помнишь, да?

– Там – это там?.. – Она неопределенно кивнула себе за спину, поняв, о чем он. – Да, темно. Во всяком случае, достаточно темно для того, чтобы ты сумел рассмотреть выражение моих глаз.

– А достаточно темно, чтобы ты сумела рассмотреть, кто сидел за рулем? – небрежно, даже слишком небрежно обронил Иванцов.

И поперхнулся последним глотком кофе, настолько непредсказуемой оказалась реакция Альбины на его, казалось бы, пустой вопрос.

– Почему ты так спросил, Иванцов?!

Она отпрянула от стола, опершись лопатками о боковую стену холодильника, лицо побледнело, на лбу и висках высыпал пот. Губы сделались сизыми.

– Что с тобой? – Он, честно говоря, перепугался.