Евгений Сухов - Тайга мятежников любит

– Ну не умею я! – гавкнула Чеснокова. – Ни готовить, ни рыбу чистить, ни в тайге жить!

– Хозяйке на заметку, – ухмыльнулся Генка. – Если сомневаешься, что рыба сдохла, ищешь колотушку покрепче – и без жалости по башке. Затем запускаешь большой и средний пальцы под жабры… – Генка стал наглядно демонстрировать, как сделать из нормальной рыбы клочок разлохмаченного каната. Опарафиненная Чеснокова потихоньку захихикала. Но атмосфера до конца не разряжалась.

– Я понимаю, что не вписываюсь в вашу компанию, – тихо сказала Катя, опуская глаза. – Но прошу не забывать, что именно от меня исходило предложение найти коллекцию Шалимова. А также хочу напомнить кое-кому из сомневающихся: со ВСЕМИ вами я поддерживаю исключительно деловые отношения, и не надо никого подозревать в каких-то смертных грехах.

«Хорошие слова, – подумал Максим, сгружая чищеную рыбу в котелок. – Звучат примерно так: позвольте вас еще раз ввести в заблуждение».

Любопытство оказалось необъятным, как родина. Обида, что их оставили в лесу на съедение комарам и прочей лесной чуди, постепенно проходила. Всем хотелось знать, что будет утром. Максим хранил загадочное выражение лица, понимая в перспективах не больше окружающих. А та, что имела информацию, откровенничать не собиралась. Несколько минут она рыскала по окрестным пущам, свалила в ложбину у костра груду еловых лап, удалилась в спальный мешок, отвернулась. Конфликт исчерпался. Генка шутя позадирал Чеснокову, Чеснокова в долгу не осталась, и все расползлись оборудовать «спальные места». Ревность подстегнула страсть – Алла в эту ночь была нежна, как никогда, забыла, что кругом люди, что партнер небрит и страшнее трубочиста.

– Ну и ну… – бормотала она, вгрызаясь ему в щетину, – надо же мне пригреться на груди у такого монстра… даже в тайге он найдет перед кем потрясти своими бычьими тестикулами…

Он лежал, слушал, как трещит костер, и не мог избавиться от мыслей о предстоящем дне. Ночью он просыпался, вскакивал, вслушивался в звуки леса, подбрасывал дрова в костер. Волнение нарастало. Утро он встретил оголенным нервом. Чеснокова брюзжала, что от такой романтики у нее болят все косточки и не хочется никого видеть.

– Выпить нечего, Шуйский? – иронизировала она над Генкой, который с потерянным видом рылся в рюкзаке. – Выпил все?

– Опьяненные тобою не нуждаются в вине, – достойно отвечал Генка. – Скажи, Чеснокова, тебе на голову упала Пизанская башня? Я понимаю, бездуховная жизнь – духи забыла, но причесаться хотя бы раз в три дня можно? Любая женщина в глубине души мечтает стать женщиной мечты… Вот ты кем мечтала стать в детстве?

– Никем, – ворчала Чеснокова.

– Поздравляю, – обрадовался Генка. – Твоя мечта сбылась.

Выступали на рассвете – злые, невыспавшиеся, изъеденные насекомыми. Максим прокладывал маршрут, стараясь не отвлекаться на пустяки. План маршрута сидел в голове, он двигался прямолинейно, предпочитая не обходить, чтобы не сбиться, баррикады валежника, вырастающие на пути, низины с чавкающей жижей, заросли кустов, вооруженные шипами. Временами он оборачивался, поджидал отстающее войско. Закутанные в балахоны, дождевики, отдуваясь, давя прокравшихся под одежду кровососов, люди покорно брели. Он предупредил, что пройти предстоит километров восемь, – и те терпели. До Чесноковой, похоже, доходило, что они не просто так гуляют, и смешная до этого идея начинает трансформироваться в довольно интригующую – «А вдруг?». Она прикусила губу, упорно шла. Широко шагала Катя, дырявя посохом сочный мох. «Не такая уж она неподготовленная», – мелькнула интересная мысль. Пыхтел Генка, рыская глазами по сторонам. Даже Алла, плохо сочетающаяся с миром тайги, перестала стонать, терпела, временами поднимала глаза и отправляла беззвучные призывы в небо.

«Еще не поздно вернуться», – пробуждалась предательская мысль. Он не знал, что будет дальше, но был уверен: все произойдет СЕГОДНЯ. Напряжение зашкалило, когда тайга их выплюнула в странном месте. Словно просеку пробили в необитаемом районе – широкая, свободная от леса полоса, лишь кое-где заросшая кривоногими кустами. Возможно, здесь когда-то была дорога – с юга на север. Выбравшись из леса, они перешли поляну, заросшую сорной мелочью, и с удивлением обнаружили, что действительно стоят на заброшенной дороге, которую облюбовали репьи, чертополох и вьющиеся травы без названий.

– Смотрите, дорога, – изумленно бормотал Генка, садясь на корточки и выколупывая из-под ног слоистую каменную лепешку.