Михаил Петров - Гончаров и кровавый бизнес

- Ты чё? Сдурел? Мужик, не надо! - воздев очи гори пронзительно заверещал отважный автомобильный сторож, едва только я сел за руль.

- Сэр, мне послышалось, что мои труды не пропали даром и просвещение приносит свои плоды? Наверное, согласуя свою речь и действия с правилами хорошего тона, вы хотите мне что-то сказать?

- Сука ты... То есть сэр... Чего ты от меня хочешь?

- Истины! Истины, друг мой. Только с нею мы можем познать вселенную. Ответь мне на несколько вопросов правдиво, и мы расстанемся навсегда, как и подобает настоящим мужчинам. Итак, перейдем к делу. Кто и сколько тебе заплатил за то, чтобы ты передал руководителю группы "Турне" заведомо ложную информацию? Молчишь? Повторяю для недоумков...

- Ничего никому я не передавал, и кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?

- Кто я такой, ты сейчас узнаешь, а по поводу твоей непричастности поговорим позже, когда я доставлю тебя на опознание. Усек, недоумок? А теперь приготовься к небольшому, но приятному путешествию до того самого руководителя рок-группы, но сначала я заткну тебе пасть, а то от боли ты будешь очень сильно кричать, и это вызовет нездоровый интерес к нашей дружеской прогулке.

- Не надо! Прошу, не надо, я правда ничего не знаю!

- Тогда заруби себе на носу, что ты являешься пособником убийства Бориса Кондратьева, и поэтому я намерен тебя казнить без суда и следствия.

- Но я правда его не знаю, - уже в голос заливался мерзавец, утирая скованными руками слезы пополам с дорожной пылью.

- Подонок, рассказывай все, что тебе известно, только не ври, если хочешь вернуться к маме живым.

- Я его видел впервые. Он подошел ко мне в начале предпоследнего заезда и попросил, чтобы я передал на словах тому патлатому... Вот и все, что я знаю.

- Врешь, начнем сначала. Сколько он тебе заплатил?

- Немного, тысячу рублей.

- Да уж, не густо, сам-то он за это убийство получил куда как больше. Опиши подробно его внешность и в чем был одет.

- Ну, это, на вид ему было лет сорок пять - пятьдесят. Ростом меньше меня где-то сантиметров на десять. Получается метр шестьдесят. Худенький, и что я заметил, совсем лысый. У меня колено волосатей будет. Одет он был в ярко-зеленый спортивный костюм. И еще я запомнил его нос, большой и висячий, как банан. Ну и все. Вроде больше сказать нечего.

- Ты забыл про его голос: тембр, акцент? Может быть, какой-нибудь дефект речи? Картавость или заикание?

- Точно, а ты откуда знаешь? Конечно, как я сразу не вспомнил. Бабий у него голосок был, тоненький, к нему его помятая рожа никак не клеилась.

- Ты уверен в том, что раньше он тебе нигде не встречался?

- Да нет же, говорю тебе, в первый раз этого гномика с кривыми ногами вижу. Анекдот, а не мужик. Его запомнить на раз можно.

- Почему?

- Не знаю, какой-то он несуразный. Сам худой и хлипкий, а голова и ноги крупные, будто чужие. Кажется, я все тебе рассказал, вези теперь туда, где взял, да сними браслеты.

- Ты мне не все рассказал.

- Клянусь мамой, все как ни на есть...

- Нет. Ты ни словом не обмолвился о том, что он тебе сказал в конце.

- А-а! - На секунду в глазах парня мелькнул страх. Он съежился и передернул плечами, словно отгоняя кошмар. - Откуда ты все знаешь? А может, ты от него? Прости, я не хотел, но ты сам...

Упав на колени, парень забился в натуральной истерике, и мне понадобилось влить в глотку этому подонку больше ста граммов водки, прежде чем он мало-мальски успокоился.

- Так ты не от него?

- От кого?

- Ну, не от гнома?

- Нет, успокойся. Так что он тебе сказал на прощанье?

- Он мне сказал, чтобы я забыл о нашей встрече и подальше засунул язык, а если я кому-нибудь проговорюсь, то он вырвет его вместе с кишками. Но тогда я не шибко-то испугался, уж больно смешной был этот гном, и еще он...

Выстрела я не слышал, просто Сергей Иванов вдруг мягко улегся у моих ног, а из его правого виска потекла струйка крови. Второй выстрел, наверное, будет адресован мне. Не теряя и доли секунды, я запрыгнул в машину, каждое мгновение ожидая своего бесславного конца. По грунтовой лесной дороге я пер как ошалелый и только через полкилометра вспомнил, что за мной тащится труп Сергея. Разрубив капроновый трос одним ударом ножа, я полетел дальше, стараясь поскорее убраться от этого негостеприимного места. И только выбравшись на людную трассу, я остановился перевести дух и привести в порядок свои идиотские мозги.

Почему-то стало жалко покалеченное тело Сергея. Нет, не его самого, а именно его тело, изуродованное дорогой. Так или иначе, он был обречен, его бы убрали, будь он нем, как целая стая рыб. Видимо, игра идет по большому счету, а на виду у меня только куцый хвостик огромной морковки. На кой черт мне понадобилось лезть в это тухлое болото потерявших совесть дельцов? Они придавят меня, как таракана, и даже наутро обо мне не вспомнят. Придавят? Но почему не придавили только что? Судя по ювелирной дырке в ивановском виске, стрелки у них высокой квалификации. Что же помешало им? Непонятно. Судя по бесшумному выстрелу, у них в большом почете глушитель. Вот вам, господин Гончаров, и первый ответ на то, почему никто на трибунах стадиона не слышал выстрела, поразившего Кондратьева. Глушитель и оптический прицел, потому что стреляли они со стороны стадиона, с расстояния не менее ста метров. Но почему все-таки я остался в живых? Совершеннейшая чушь! Но как бы то ни было, номер машины они видели на все сто процентов, а по нему только круглый идиот не установит места жительства. И опять повторится старая история. Ну уж нет! Первое, что я сделаю немедленно, так это отправлю Милку на какой-нибудь курорт, причем инкогнито.