Михаил Петров: Гончаров и кровавый бизнес

- Видите ли, сегодняшние "скачки" были пробным шаром. И можно сказать, мы проводили разведку боем, но проект нами уже разработан, и в самое ближайшее время...

- Все ясно. Только вот Борису Кондратьеву от этого не легче. За упокой его души!

- Земля ему пухом, - охотно согласился Буранов. - Так вы согласны?

- В понедельник скажете мне, кто занимается этим делом.

А делом этим вплотную занялась прокуратура и городское УВД. В этих авторитетных ведомствах хороших связей у меня не было, но через знакомых удалось узнать, что ничем обнадеживающим они пока не располагают.

Похороны Кондратьева были назначены на вторник, и до той поры я не мог встретиться с соперниками и друзьями покойного по треку. Только в среду мне удалось переговорить с некоторыми из них. Но ничего заслуживающего внимания они сообщить не могли. Для них смерть товарища была полной неожиданностью, поскольку, по их заверениям, Борис был компанейским парнем, не имеющим врагов. Все это не вселяло надежд на поимку киллера. Правда, оставалось еще как следует пощупать рок-группу "Турне", на которую я возлагал кое-какие надежды. Кроме обычных вопросов, задаваемых в таких случаях, у меня был один махонький, предназначенный лично для них. От того, как они на него ответят, зависело многое. Этот вопрос занимал мое воображение с той минуты, когда еще живой Кондратьев выехал на свою последнюю прямую. Почему я не задал его Буранову? Сказать сложно, но, наверное, намеренно. Я берег его как последний хоть и хилый, но козырь.

* * *

Расхристанные, приблатненные парни, наследники незабвенного Моцарта, базировались в Молодежном центре и уже с обеда тихонько наигрывали что-то в духе "Вальпургиевой ночи". Костюмы их весьма отдаленно напоминали концертные, а волосы, как и подобает настоящим нынешним музыкантам, были по-бабьи увязаны пучками. На фоне своей банды руководитель группы казался лордом Байроном. Его соломенная шерсть тоже стянута на затылке черной лентой, но в отличие от остальных была вымыта и даже расчесана. И при всем том он не пользовался положенным ему профессиональным сленгом. Увидев меня, он объявил десятиминутный перерыв и предложил мне чашечку наикрепчайшего чаю.

- Нет, выстрела я точно не слышал, - ответил он без запинки, - я только был очень удивлен, когда увидел, как падает Борька.

- А что ж тут удивительного? Во время гонок часто падают.

- Конечно, но только на виражах, а Борис-то вылетел на прямой. Это сразу же показалось мне странным. Ну а через несколько минут я узнал, что его убили, причем стреляли откуда-то с нашей трибуны, из-под козырька, примерно с того места, где находились мы. Но клянусь Богом, выстрела я не слышал, да и не мог слышать, вы же сами видели, как выкладывались мои ребята. Там не то что пистолетного выстрела - пушечного залпа было бы не слышно.

- А почему вы думаете, что стреляли из пистолета?

- Если бы стреляли из автомата, то это было бы заметно.

- Логично, как я сам об этом не подумал, - довольно иронично заметил я. - А теперь, пожалуйста, объясните мне совершенно непонятный для меня факт: ваша группа начинала играть строго в перерывах между заездами, я верно говорю?

- Да, конечно.

- Почему вы вдруг врубили всю свою систему на полную мощность прямо во время последнего заезда, совершенно заглушив комментатора? У вас что, было так заранее договорено с организаторами гонок?

- К сожалению, этот вопрос мне самому не дает покоя уже несколько дней. Я постараюсь на него ответить. Во-первых, никакой договоренности с учредителями спидвея у меня на этот счет не было. А во-вторых, в этом деле есть некоторая странность, а может быть, заранее продуманная акция. Во время предпоследнего заезда ко мне подошел молодой паренек и, представившись одним из участников инициативной группы, велел во время последнего этапа гонок во что бы то ни стало играть победный туш лидеру.

- Он уточнил, на каком именно отрезке круга?

- Да, как только он вырвется вперед и выйдет на прямую. Я все проделал согласно его указанию. Теперь и сам понимаю, что явился невольным соучастником Борькиного убийства.

- Как выглядел тот парень?

- Обыкновенно, одет был как все, кто обслуживал спидвей: серебристо-голубой костюм, белая рубашка и темный галстук, на груди табличка с его именем и фамилией, ее я как сейчас помню - Иванов Сергей.

- Петров, Сидоров! - не выдержав, зло продолжил я. - Вы мне опишите его внешность и какие-нибудь отличительные черты - возраст, цвет волос, наконец, рост и комплекцию.