Керен Певзнер - Налог на недвижимость

- А прикидывалась, что француженка! - почему-то обиженно, как мне показалось, вставил Аркаша. - Селяви, парле ву франсе...

И он сплюнул в сторону.

- Хватит, - остановил его худощавый, - расплевался тут...

- Я хочу пить, - сказала я на этот раз по-английски, - и еще таблетку от головной боли из моей сумочки. Вы меня чуть не удушили какой-то гадостью. Кто вы такие? Я израильская гражданка, а вы, если не говорите на иврите, следовательно...

- Помолчите, Валери, или как вас там, - рявкнул он уже на английском, но я не дала ему договорить.

- Это вы обратите внимание на свое поведение! - взорвалась я и вскочила с дивана. - Вы думаете, что находитесь в своей криминальной России?! По-моему вы крупно ошибаетесь, воображая, что вас здесь испугаются так, как в вашей вотчине там...

Не успев договорить, я была схвачена двумя молчаливыми охранниками. Не знаю, что они собирались со мной делать, но дверь внезапно открылась, и в комнату вошла Марина. Увидев, кто шел за ней, я вновь упала на диван - ее ввел в кабинет мой бывший муж Борик.

- О, какая у нас гостья! - воскликнул хозяин кабинета. - Валерия, как зовут вашу подругу? Мне ее представили как француженку Мадлен. Но сдается мне, что она такая же француженка, как и вы.

Конечно, глупо таращить глаза - это совсем не та реакция, которая присуща интеллигентному человеку. Но, впав в состояние ступора, я сумела не вскрикнуть при виде Бориса. Хотя чему было удивляться? Я знала, что он связан с фирмой "Интеллект-сервис".

Конечно, Борик меня заметил, но, в отличие от меня, он флегматик и лучше умеет владеть нервами. Наш мгновенный обмен взглядами не дал никому в комнате повода заподозрить, что мы знакомы и где-то даже бывшие родственники.

Марина бросилась ко мне:

- Лера! Что все это значит? Ты что-нибудь понимаешь?

- Успокойся, Марина, - сказала я на этот раз по-русски. - Мы попали к воспитанным людям. С нами прекрасно обращаются, пригласили в гости, уложили спать...

И я с вызовом посмотрела на парочку за столом.

Аркадий чуть не задохнулся от изумления. Он громко вдохнул воздух, а выдохнуть не смог, только вращал глазами. Вид у него был преглупейший. А худощавый в костюме видимо предугадывал такой поворот событий, поэтому он только слабо улыбнулся.

На лицах охранников и моего бывшего мужа, стоявших вдоль стен кабинета, вообще ничего не отразилось.

- Ах ты... - наконец выдохнул побагровевший Аркадий, - придуривалась, значит, переводить просила. А сама-то все секла...

- Представь себе, - огрызнулась я, - и про ножки, и про койку, и как вы с Малявиным денежки тратите на этих, как их, прошмандовок из массажных кабинетов.

Аркаша не ожидал от меня такой прыти. Он испуганно покосился на худощавого и ничего не ответил.

- Интересно, - протянул худощавый, - смотрю я на вас, милые дамы, и не нарадуюсь. Что еще новенького расскажете? Кстати, дорогая, вы так и не сказали, как к вам обращаться, - он усмехнулся, глядя на мою подругу.

Если бы мы сидели за столом, я бы успела наступить Марине на ногу. Но мы сидели на диване, поэтому я была ограничена в средствах воздействия. Но, как ни странно, она меня поняла.

- Какое ваше дело? - буркнула Марина. - Я совершенно не хочу с вами знакомиться.

- Ну это легко устроить, у нас есть кое-кто, близко с вами знакомый... - он поднялся с дивана, подошел к двери и приказал:

- Натана ко мне!

Через несколько секунд в комнату вошел Натан. Увидев Марину, он подошел к ней и взял ее за руки:

- О! Какая встреча! Мариночка, дорогая, дай я тебя поцелую! С приездом!

- Уйди, подлец! - она отпрянула от него. - Это все из-за тебя! Какого черта тебе понадобились мои метрики? Мало мне было неприятностей в аэропорту, так ты еще и здесь влез! Что вам от меня надо?

- Ты была такая красивая девочка, когда мы встретились около "Машбира". Я тебя сразу и не признал!. А потом все думал и думал, где мог видеть такую примадонну?

- Хватит выламываться, противно! - бросила я.

Голос Натана из приторно-сладкого тут же стал угрожающим:

- Заткнись, сука. Довыпендриваешься у меня... Живо тебя обломаем, еще и понравится.

Мне нечего было терять, и я обратилась к худощавому:

- В конце концов, это неприлично. Вы, хотя и не по нашей воле, привели нас к себе, но до сих пор я не знаю, с кем имею честь...

- Можете обращаться ко мне Алексей Алексеевич, - осклабился он.

Вот так номер! Это был Круглов собственной персоной. Не хотелось бы, чтобы он знал о том, что я знаю, что он знает о важности документов в папке... Я запуталась окончательно и сказала: