Керен Певзнер - Смерть пилигрима

Мы отошли в сторону и усадили безвольную Анжелику на скамью.

- Валерия, посидите с ней, я сбегаю за водой.

Он поспешил к киоску, а я осталась наедине с будущей клиенткой. На ее бледном лице не было даже тени косметики. Длинная темная юбка ниспадала до щиколоток, а бесформенная кофта скрывала фигуру надежнее, чем маскхалат. Невозможно было определить, блондинка она или брюнетка: из-под платка не пробивался ни один волос.

Вернулся Иннокентий с бутылкой минеральной воды.

- Пей, тебе сразу полегчает.

- Надо бы забрать багаж, - заметила я.

Анжелика молча качнула головой.

- Как?! - опешил Иннокентий. - У тебя ничего нет? Ты прилетела вот так? Без всего?

- Мне ничего не надо... - бесцветным голосом сказала она. -Где он?

- Кто? - я не сразу поняла, о ком идет речь.

- Илюша.

- Мы поедем к нему, поедем, - поспешил ответить ее брат, - только отдохнешь с дороги и сразу поедем.

- Я не устала. Отвези меня на кладбище... - ее лишенный интонаций голос был под стать ее внешнему виду.

В машине, когда мы уже выезжали из аэропорта, доктор Райс обратился ко мне на иврите:

- Валерия, меня пугает состояние сестры. Она в глубоком шоке и неизвестно, сколько может продлиться это состояние. Здесь нужен психиатр.

- Может быть, все не так уж страшно, - ответила я ему на том же языке, чтобы Анжелика, сидящая сзади, не поняла, о чем мы говорим.

- И потом, вы обратили внимание, как она одета? - спросил он, не отрывая взгляда от дороги.

- Она в трауре, может быть, этим все объясняется?

- О чем вы говорите! - возмутился Иннокентий. - Вы просто не видели ее раньше! С детства моя сестра носила все самое лучшее. Я понимаю - траур, но не это безобразное тряпье, которое на ней надето. И потом, как вы объясните отсутствие багажа? Ладно, не надо платьев, но запасные трусы она должна была взять с собой?!

Мне нечего было возразить...

Мы въехали на территорию кладбища. Оставив машину на специальной стоянке, прошли по центральной аллее в самый конец. Со вчерашнего дня рядом с могилой Ильи появилось еще шесть.

- Пришли. Илюша здесь, - сказал Иннокентий.

Услышав эти слова, Анжелика, нетвердо ступая, подошла к свежему холмику и, упав на него, стала рыдать в голос. Мы с Иннокентием стояли, понимая, что ей нужно дать выплакаться.

Спустя некоторое время плач прекратился и Анжелика зашептала молитву. Поначалу слов невозможно было разобрать, но потом ее голос окреп, и я, к своему удивлению, поняла, что молитва на латыни. Переведя дыхание, Анжелика перешла на церковнославянский и без всякого затруднения выговаривала слова архаичного языка, половину которых я не понимала.

- Господи, святой вседержитель, владыка света и владыка тьмы, прими и успокой раба твоего, не дай душе пасть в пропасть бездонную, а введи ее в чертоги златые, трубами херувимов осененные...

Хотя я не очень знакома с христианскими молитвами, мне стало ясно: Анжелика произносила слова, далеко выходящие за рамки церковного канона. Может в Америке так молятся методисты или баптисты? Не знаю. "Владыка света и владыка тьмы" - это уж прямо говардовщина какая-то. В смысле, толкиеновщина. Ну и христианочка...

- Валерия, - наклонился ко мне Райс, - что она говорит?

- Она читает молитву на латыни, - прошептала я ему. - Но, по-моему, очень странную. Если только я правильно поняла.

- Она что - так хорошо знает язык?

- Вы же сами говорили, что она училась в Америке... Может быть, и латынь выучила.

Анжелика тем временем прекратила молиться, наклонилась, порылась у себя за пазухой и достала мешочек из хлопчатобумажной ткани, висевший у нее на шнурке. Она высыпала содержимое кулька на могилу. Там оказались несколько желтых перышек, какие-то соломинки, щепотка песку. Мы смотрели на все эти манипуляции, не зная, как реагировать.

Прошептав еще пару слов, российская гостья поднялась с колен и, повернувшись к нам, произнесла обычным голосом:

- Здравствуй, Иннокентий.

- Здравствуй, - недоверчиво прошептал он, - Лика, дорогая, ты пришла в себя...

- Да, со мной все в порядке...

- Ну, слава Богу... - Иннокентий обернулся в поисках, куда бы присесть и не найдя ничего лучше, примостился на новенькое надгробие соседней могилы и закурил.

Его сестра исподлобья посмотрела на меня:

- Ты не говорил мне, что развелся с Еленой... Живешь во грехе?

- Познакомься, это Валерия. Я попросил ее побыть с тобой во время твоего визита в Израиль.

- Мне никто не нужен...

- Послушайте, Иннокентий, - я тронула его за рукав, - если ваша сестра во мне не нуждается, зачем нужно навязывать ей мое общество?