Керен Певзнер - Смерть саксофониста

Надо было что-то срочно предпринимать. Городу грозила катастрофа. А тут приближались муниципальные выборы. Всем было ясно, что победит тот кандидат, который разрубит этот гордиев узел и найдет работу для горожан.

И тут на арене появился Руби Вольф. Переехав в Кирьят-Шенкин и зарегистрировавшись в МВД как житель этого города, он выдвинул свою кандидатуру на пост мэра. В качестве программы он предложил построить на берегу моря огромный гостинично-туристический комплекс с причалом для яхт. Тем самым проблема занятости горожан будет решена. На вопрос, откуда взять деньги, Руби клятвенно заверял, что деньги будут! Но секретов не открывал. Было еще рано...

Все это Руби Вольф рассказывал мне на ломаном иврите, когда я пыталась вбить ему в голову азы управления глаголами. Глаголами Руби управлять не хотел, ему нужны были масштабы.

Каждый урок будущий мэр начинал с сообщения:

- Вы знаете, Валерия, кто еще заинтересовался в моем проекте?

И называл фамилии, по большей части мне ничего не говорившие, но он присовокуплял должности, вроде директора объединенного банка "Сибреформ", или начальника управления портами Северного морского пути, или еще что-нибудь такое же громкое. Я пыталась было его образумить:

- Руби, но мы не находимся на северном морском пути! Или вы хотите, чтобы к нам, в средиземноморскую бухту, заходили ледоколы?

- Валерия, вы ничего не понимаете в большом бизнесе! - кипятился он.

- Ладно, - соглашалась я, кивая, - а теперь скажите то же самое, но на иврите.

Он сникал, и мы снова принимались за глаголы.

Предвыборная кампания росла, как снежный ком. Сотни бабушек, наряженных в майки с лозунгом: "Руби Вольф - честь и совесть Кирьят-Шенкина!", бродили из квартиры в квартиру и, предварительно узнав, говорят ли хозяева по-русски, агитировали их за "нашего замечательного Рубичку".

С ивритоязычными гражданами поступали по-другому. Так как дети репатриантов говорили на иврите лучше своих родителей, то именно они, подростки четырнадцати - восемнадцати лет, раздавали листовки и убеждали выходцев из Марокко голосовать за "новые веяния в политике".

"Марокканцев" "новые веяния" не прельщали, они хотели, чтобы все оставалось так, как и было, но белокожие блондинки обладали весомыми аргументами и грозили оставить своих Моти и Свису, если они не проголосуют за Руби. В отличие от бабуль в майках, работающих за смешную добавку к пенсии, блондинки старались совершенно бескорыстно. Руби привлекал их своей импозантностью и сочным баритоном, которым он произносил: "Я родил...".

Вольф победил с оглушительным успехом. Ему достались голоса пятидесяти пяти процентов взрослого населения Кирьят-Шенкина. Оставшиеся сорок пять были поделены между остальными тремя кандидатами.

Сомневающиеся были посрамлены. Новоиспеченный мэр устроил пресс-конференцию, на которой поблагодарил присутствующих за поддержку. Дальнейшая его речь была выдержана в стиле "Здесь будет город-сад!"

Уроки иврита были благополучно забыты - у мэра под началом служили секретарша и референт, и я была несколько удивлена, когда спустя год получила от него приглашение на свадьбу дочери.

x x x

На свадебную церемонию мы с Денисом немного опоздали. Когда он припарковал машину на просторной стоянке перед залом торжеств, приглашенные уже окружили свадебный балдахин.

Жених и невеста стояли на возвышении посередине небольшой площадки в центре бассейна. Тяжелый балдахин, символизирующий крышу домашнего очага, держали над ними четверо дюжих парней. Из-за балдахина зорко поглядывали на праздную публику бравые охранники. Раввин вовсю распевал молитвы высоким гортанным голосом.

При входе в зал стоял железный ящик, похожий на почтовый, а рядом столик с фирменными конвертами. Денис вытащил заранее приготовленный чек, вложил в конверт и опустил в ящик. Сервис был на высшем уровне.

Тем временем раздались восторженные крики, означающие конец церемонии, в воздух с оглушительным треском взметнулись ракеты, и веселящуюся публику осветил красочный фейерверк. Вскоре невеста с женихом были украшены отпечатками разноцветной помады, растроганные дамы в вечерних туалетах вытирали глаза, а супруги Вольф и Тишлер принимали поздравления. Вместе четверка счастливых родителей выглядела весьма импозантно: мужчины крупные, седовласые, в отличных костюмах, а их спутницы, полная шатенка Эстер и высокая сухощавая Клара, обе в вечерних нарядах, в перчатках выше локтя, демонстрировали стильные прически и бриллиантовые гарнитуры.