Ксения Нестерова: Где найдешь, где потеряешь…

– Ты в Москву надолго? – поинтересовалась тетя Маша, раскрасневшаяся после выпитого вина.

– Навсегда, – нарочито легко произнесла Анфиса. – Я за ключами к тебе заехала.

– Почему? – Тетя Маша насторожилась.

– Мы разошлись с Андреем.

– Та-ак, – протянула тетушка, разведя свои худенькие руки. Тетя Маша была очень интересной и стройной женщиной в молодости, не утеряла она своего изящества и постарев. Ее телу незнакома была полнота.

– Бывает, – пожала плечами Анфиса.

– А все почему? Потому, что в церкви не венчаны, – сделала свое заключение тетушка. – Сейчас вон вся молодежь венчается. А вы в загс, и все. А без церкви какой это брак? Без церкви брак как бы и незаконный получается.

– Нам дали месяц на раздумье, – уточнила Анфиса, положив в рот кусочек карбоната со свежим огурчиком. Обожала такое сочетание, и чтобы ни кусочка хлеба. Она жевала, наслаждаясь вкусом, а выпитое по случаю встречи вино начинало кружить ей голову.

– Так вы еще не развелись! – обрадованно воскликнула тетя Маша. – Вот и хорошо. Сходишь со мной в церковь к батюшке нашему. Он подскажет, что и как. Андрея вызовешь. Обвенчаетесь. И всё у вас будет славненько…

– Нет, тетя Маша, – Анфиса отрицательно покачала головой. – Я уже все решила, так что лучше мне в квартирке обустроиться да работу себе подыскать.

– В квартире? – Тетушка замолчала и отвела от племянницы глаза.

– А что с квартирой? – насторожилась Анфиса.

– Да ничего, – пожала она плечами. – Ты деньги высылала, я за нее платила, Только ты у меня лучше поживи.

– Сдала?–догадалась Анфиса.

– Ну, сдала… Знаю, знаю, что ты не велела. Да люди больно хорошие. И деньги, подумала, для тебя будут не лишние. Чего ей пустой-то стоять?

Действительно, деньги не бывают лишними. Пока же еще финансовый вопрос Анфису нисколько не волновал. Она вспомнила о довольно внушительной сумме в долларах, лежащей на дне ее сумочки. Спасибо муженьку. Жест джентльмена.

– Вот, – опустив деньги в ее сумочку, сказал Андрей, когда наконец проникся сообщением о ее отъезде. – Не хватит, вышлю деревянными.

С Андреем она привыкла денег не считать. Он называл себя «начинающим бизнесменом», Его работа не ограничивалась только стенами офиса. Контейнеры, вагоны, машины, растаможка, нал-безнал, черная касса – телефонные разговоры о них Анфиса слышала каждый вечер и возненавидела эти слова. Андрей по телефону все время кого-то елейно уговаривал, на кого-то обрушивал молнии своего недовольства, кричал, кидал телефонную трубку. У него был свой бизнес, и в него он ее не пускал. Ей была уготована роль жены. А значит, и роль прислуги. Уборка, глажка, стирка, магазины, кухня и бесконечные «где? где?..»: «Где моя рубашка?.. Где мой галстук? Принеси, убери, подай…» И еще жена обязана в понимании Андрея быть вечерней дорогой игрушкой – это когда он вывозил ее на какие-либо приемы, фуршеты, встречи. Тогда Анфиса делала макияж, укладывала волосы, надевала вечернее платье, а Андрей доставал из сейфа специально купленные для таких случаев украшения. Свои ежедневные, не столь дорогие бриллиантики она сбрасывала в вазочку. Колье, перстни, серьги, браслет переливались в свете люстры дорогими бриллиантами и изумрудами. Изумруды очень подходили к карим глазам и каштановым волосам Анфисы. И Андрей всегда очень гордился этой покупкой. Драгоценности он покупал, когда дела у него шли хорошо и обламывались большие деньги. Он вывозил жену в люди, где она должна была с мало ей знакомыми людьми раскланиваться, улыбаться и создавать благоприятное мнение о своем муже.

Знакомые девчонки так завидовали ей, когда она выходила: за него замуж. Еще бы – двадцать пять лет, возраст старой девы. А тут такая партия. Шикарная четырехкомнатная квартира в Ленинграде, иномарка, деньги… Да и сам он недурен собой. Вот только не знали они, что любви как таковой между ними не было.

Андрею тогда исполнилось двадцать восемь. «Уже пора», – любил повторять он, имея в виду предстоящий брак, ну а ей было уже «ой как пора», и это их объединяло…

Тетя Маша посмотрела на Анфису, чье лицо на миг опечалилось от нахлынувших воспоминаний, понимающе вздохнула и вдруг засуетилась:

– Про Маруську-то я забыла.

Хлопнула входная дверь, тетушка исчезла за ней.

Что за Маруська – Анфиса не знала. И знать сейчас не хотела. Голова гудела от выпитого. Она посмотрела на почти допитую ими бутылку вина. Да,

хорошо посидели, «Вот и обмыли заявленьице»,-подумала она.