Татьяна Гармаш-Роффе - Сердце не обманет, сердце не предаст

Я излишне сух. На самом деле я просто осторожен. Мне не нравится такое начало. Практика с неблагополучными людьми приучила к тому, что мое профессиональное участие они пытаются перевести в личные отношения. И мне ее радость от нашей встречи совсем ни к чему.

Она словно не слышит мои слова. Берет меня под локоть и почти тащит по улице.

– Можем мы пойти куда-нибудь выпить по чашке кофе? Или чаю, не знаю…

Пока я ищу ответ (как бы повежливей отказать), она произносит быстро, не меняя выражения лица:

– За нами могут следить. Точнее, за мной. Умоляю вас, согласитесь!

Это уже интересно. У девушки паранойя?

– Мы с вами работаем над сценарием фильма о шпионах? – хмыкаю я, но даю себя увлечь в направлении какого-то кафе, чья вывеска светится поблизости.

Знаю, что поступил неправильно, если воспринимать ситуацию рационально. У Ирины проблемы (неважно, какого рода, психиатрия или реальные неприятности), и она собирается вовлечь в них меня. Но мне стало интересно. Я хороший, просто исключительно хороший человек. Почти подвижник. Только до невозможности скучный. Я лишен эмоций, мне не знакомы ни гнев, ни любовь. Жизнь я заполняю работой. А может, мне как раз недоставало приключений? Во всяком случае, у меня появился шанс это проверить.

Мы устраиваемся за столиком в кафе, делаем заказ: кофе и два пирожных. Вообще-то я их не люблю, но взял из солидарности.

– Вам не приходило в голову, что в кабинете, где вы беседуете с сотрудниками Концерна, стоит прослушка? – спрашивает она.

Честно говоря, я не задумывался. Но ее слова ложатся в мой мозг без сопротивления.

– Не исключаю, что вы правы. Концерну хочется знать больше, чем могу сказать я. Возможно, меня наняли исключительно ради того, чтобы какой-то другой психолог – свой, давно проверенный – дал свои заключения по результатам моих встреч. Если, конечно, они действительно прослушиваются и записываются.

– Их не суициды интересуют. Вас пригласили для видимости. На самом деле…

Она не договорила.

– Проверяют лояльность сотрудников? – решил помочь ей я.

– Как у вас дела с интуицией? – резко меняет она тему.

Я удивился вопросу.

– Ну, у вас она развита?

– Пожалуй…

Разговор принимает все более странный оборот, но я ответил ей честно.

– И, по вашим ощущениям, за нами сейчас следят?

– Видите ли, Ирина… Для того, чтобы интуиция заработала, ей нужно все же нечто… Нечто, похожее на задание. Я хочу сказать, что если бы я внутренне вопрошал: следят ли за мной? – то я бы, надеюсь, получил от своей интуиции ответ. Но я ни сном ни духом такую мысль не допускал…

– Так допустите!

– Хорошо. Попробую.

Я сосредоточился. У меня действительно очень развитая интуиция, хотя на сто процентов гарантировать не могу. Тем не менее данный экзерсис принес мне ощущение, что никто за нами не следит – это ощущение замкнутости наших полей, моего и Ирины, направленных друг на друга. У меня нет чувства, что кто-то пытается эту замкнутость взломать, тайно внедриться в наш союз.

– Нет, не следят.

– Я вам верю.

– Увы, я вам – нет. Вы ведете какую-то игру… хоть и не слишком умело. И даже совсем неумело, сказать по правде. Если вы подозреваете, что мой кабинет для встреч прослушивается руководством Концерна, то вы сделали все, чтобы вызвать к себе нездоровой интерес.

– Да? А что же я такого сделала?

Похоже, она искренне удивлена.

– Все сотрудники боятся, что на них падет подозрение в суицидальных наклонностях, а за этим последует увольнение. Поэтому все отвечают на вопросы, составленные мною заранее, старательно и изображают полное довольство фирмой и жизнью. Вы же не дали мне озвучить ни один из них, моих вопросов, – вы повели разговор сами.

– И… и что?

– Можно подумать, что вы боитесь и потому намеренно избежали их. А затем сократили время нашей несостоявшейся беседы, разыграв боль в животе. Таблетку, к слову, вы проглотили?

Она покраснела. Затем вытащила ее из кармана и показала мне.

– А если в кабинете стоит не только прослушка, но и скрытая камера? Ваш жест увидели, в таком случае. Вы вели себя неосторожно, Ирина.

– О боже… – она касается пальцами лба.

Красивые пальцы, к слову. И не только они, конечно. Эта женщина вызывает у меня желание. Мне это не мешает, я привык с ним справляться.