Элизабет Питерc - Черт его знает

Вместо того чтобы провести гостей в комнаты, Элли не раздумывая двинулась на кухню. Ничего, для этой красотки сойдет и кухня, мстительно ухмылялась она про себя. Если б еще кухня была попроще да погрязнее... К несчастью, Кейт сделала ремонт и теперь здесь все сияло роскошью, заимствованной из каталога "Ваш дом". Камин под старину, с неизменными чугунными завитушками, скамья из дуба вдоль всей стены, огромная газовая плита с надраенными медными кастрюльками и бесчисленные пучки сухих трав под потолком - "полный комплект", по определению тети Кейт.

Марджори уселась за массивный стол времен испанских колонизаторов, водрузила на стол локти, пристроила подбородок на ладони и в очередной раз продемонстрировала младенчески розовые десны.

- Какая прелесть. Так мило, по-домашнему. Посидим, поболтаем, душечка? Обожаю кухни. Это же самый уютный уголок... можно сказать, душа дома... Дон, дорогой, мне как обычно.

Элли отпрянула от холодильника и изобразила подобострастный поклон.

- Прошу, Дон, дорогой, не стесняйся, - медовым голоском пропела она. Будь за хозяина.

Дональд стрельнул в нее укоризненным взглядом, но с обязанностями официанта справился на славу. Как только все заняли свои места за столом так мило, по-домашнему, - Марджори подняла бокал.

- За нашу душечку Кейт. За ее удачный отдых. Она не давала о себе знать?

- С чего бы это? - Элли, как завзятая пьянчужка, залпом выхлебала пиво. - Кейт никогда не дает о себе знать. Вам ли этого не знать? куражилась она. - Вы ведь с ней близкие подруги...

- А кстати, мне известно кое-что, о чем Кейт до отъезда не слышала, вставил доктор. С ним творилось нечто странное: лицо пылало, губы дергались, и вообще он сидел как на иголках.

- Правда? - Элли озадаченно вскинула брови.

- Местное телевидение будет транслировать первый из предварительных матчей сезона, - объяснил доктор. - Центральное телевидение от показа отказалось, так что Кейт, скорее всего, вернется раньше, чем обещала.

Марджори рассыпалась переливчатым смешком.

- Ах, наша душечка Кейт со своими прелестными хобби. Как это мило с ее стороны - притворяться болельщицей, правда?

Доктор резко поднялся, оттолкнув стул.

- Пойду-ка я, пожалуй. Счастливо оставаться, э-э... молодые люди. До встречи, Дональд... Когда вернешься?

- Отбивные и салат в холодильнике, - ответил сын. - Не забудь поужинать. Я загляну попозже, проверю.

- Типичный пример еврейской мамаши, - улыбнулся на прощание доктор.

Как только он открыл дверь, на кухню один за другим проскользнули три кота. Обнюхав пустые миски, негодующе мяукнули и занялись поиском крошек. Абу Симбел вспрыгнул на стойку бара и застыл; точно пантера в миниатюре, устремив немигающий желтый взгляд на Марджори. Вопреки устоявшемуся мнению, эту безмолвную схватку взглядов проиграл человек. Марджори отвела глаза первой.

- Ты очень хороший сын, Дон, - промурлыкала она. - Как это мило с твоей стороны. В наш жестокий, циничный век...

- На этом его достоинства и заканчиваются, - съязвила Элли. - Взрослый парень, а тратит жизнь на стрижку газонов. Хотя что это я - он и здесь себя не слишком утруждает. Трава на лужайке вымахала по колено...

- Хочешь, чтобы я этим сейчас занялся? - любезно вопросил Дональд. Запросто. Подумаешь, мелочи какие - на дворе всего-то градусов сорок пять, не больше.

- Нет-нет, дорогой, не вздумай! - воскликнула Марджори. - В твоем состоянии рисковать здоровьем нельзя! Впрочем, я хотела попросить тебя об одной небольшой услуге. Что-то у меня в машине так смешно позвякивает...

- Пойду проверю. - Дональд с готовностью схватил ключи и мигом испарился.

Хлопнувшая дверь пропустила еще одного кота - обремененного жизненным опытом и жесточайшей подагрой сиамца. Проверив, как водится, все миски, он по-стариковски тяжко забрался на колени к Элли. Марджори брезгливо передернула плечами, после чего заглянула девушке в глаза и проникновенно прошептала:

- Элли, душечка, христианская душа должна быть милосердна... Дональд еще не окреп после тифа. Ах, какая ужасная болезнь, сколько ему пришлось вынести...

- После тифа? - тупо переспросила Элли.

- Ну ты-то, конечно, все знаешь, вы ведь с ним сдружились... ворковала Марджори. - Только представь - совсем больной, он продолжал работать, отказался покинуть свой пост... И помочь некому - он был единственным специалистом в той глухой деревеньке, среди несчастных, страждущих, умирающих детей Божьих. Дональд еще и третий курс не закончил, когда его послали в самый заброшенный уголок Мексики, где врачей в глаза не видели... Ах, какой благородный поступок с его стороны... "Только тот заслуживает любви Господа нашего, кто отдал жизнь..."