Мария Брикер - Мятный шоколад

— Не говори ерунды, Аля. Она отказалась платить совсем не поэтому, — опять возразила Зинаида.

— А почему же тогда? — с вызовом спросила Аля, вытирая слезы траурным палантином.

— Да потому что… — тетка на секунду задумалась, пытаясь подобрать подходящее объяснение.

— Ну почему? Почему? — усмехнулась Аля.

— Потому что жлобье — оно и есть жлобье, — устало вздохнула Зинаиды. — Надо было с нее аванс потребовать. Я сама виновата, видела же, что она из себя представляет!

— Не ты виновата, а я! — крикнула Аля сквозь слезы.

— А я говорю, что… — тетка вновь не успела закончить свою мысль, на этот раз ее перебил Сан Саныч, который робко заглянул в спальню.

— Так это… может, это самое… — промямлил он и изобразил характерный жест рукой. Тетушка посмотрела на суженного с укором, и Сан Саныч мгновенно испарился.

— Аля, все! Прекращай рыдать! — строго сказала тетка. — Я могу тебе сказать, как профессионал — там все было глухо. Ты морды этих людей видела? Да они все рады были до смерти, что этот человек отправился на тот свет и расчистил многим дорогу. И вдовушка тоже не сильно опечалена была, так и зыркала глазищами по сторонам, подыскивая муженьку замену.

— Я просто что-то сильно устала, теть, — всхлипнула Аля.

— Ну, это дело поправимое, — улыбнулась тетушка. — Отдыхай, моя золотая. Хочешь, поспи. Вон, синячищи под глазами какие ужасные!

— Ночью уснуть не смогла, — виновато объяснила Аля, понемногу успокаиваясь.

— Вот и ложись, — подбодрила ее тетка. — Постель я с утра свежую постелила. Давай, давай, снимай все с себя и под одеялко забирайся.

— Неудобно мне как-то, теть, — широко зевая, вяло возразила Аля.

— Глупости какие! Спи, — Зинаида поцеловала племянницу и вышла из комнаты.

Аля еще раз широко зевнула и мгновенно провалилась в глубокий сон.

Николай не обманул: рыбы в озере было полно, она нагло плескалась вокруг поплавков, жрала прикормку, срывала насадку с крючка и радостно и сыто ухмылялась из воды, поигрывая хвостом.

К двенадцати часам дня подул северный ветер, погнал по воде рябь, и без того капризный клев совсем прекратился. Клим положил удочку на подставку, потер покрасневшие, воспаленные от напряжения глаза и завистливо покосился на Заболоцкого, который дремал неподалеку в рыболовном кресле, крепко держа удилище в руке. Вокруг Петра на земле валялись пустые бутылки из-под пива в количестве семи штук, а в садке бултыхалась единственная плотвичка размером с мизинец. В общем, у Заболоцкого рыбалка удалась на славу, в отличие от Клима, который вообще ничего не поймал. Расстраивало еще одно обстоятельство: принять «на грудь» и вкусить всю прелесть отдыха на природе у Клима так и не получилось.

— Как улов? — прогудел за спиной Николай, и Клим от неожиданности вздрогнул и подскочил в кресле. — М-да, не густо, — оглядывая пустой садок, изрек егерь.

— Такое впечатление, что рыба просто издевалась над нами, — обижено засопел Клим. — Может, снасть поменять?

— Снасть тут ни при чем, — тихо и серьезно сказал егерь.

— А что ж тогда, насадка? — полюбопытствовал Клим.

— Да нет, не в этом дело, — замялся Николай и задумчиво посмотрел в даль.

— Что ж еще? — разозлился Клим. — Давай, Коля, выкладывай все свои рыболовные секреты. Хватит нас за лохов держать!

— Секрет в том, что вы зря приехали, — нагнувшись к Климу, зашептал Николай. — Уезжайте, пока не поздно, мой вам совет.

— Не понял? — растерялся Клим.

Николай резко выпрямился, затравлено посмотрел по сторонам и громко сказал:

— Я говорю, что секретов особенных здесь нет. Просто день не клевый. Такое иногда случается перед грозой. Обед будет готов через десять минут. На улице кушать будете или вам в номер подать?

— В номер, — буркнул Клим и, щурясь, посмотрел на небо: яркое полуденное солнце купалось в белоснежных облаках, и на грозу даже намека не было. Ветер, тем не менее, усилился, его резкий порыв сорвал с головы Клима бейсболку. Он нагнулся за головным убором, подхватил его с земли, открыл было рот, чтобы тихонько расспросить егеря о его недавних странных словах, но Николая уже и след простыл, и Клим так и остался сидеть с отвисшей челюстью.

Очередной порыв ветра донес до его носа аппетитные запахи жареной рыбки, незнакомых приправ, чесночка и свежего хлеба, и рот пришлось закрыть, дабы не залить слюной новенький рыболовный костюм цвета хаки. Заболоцкий тоже учуял запах скорого обеда и пробудился.