Мария Брикер - Мятный шоколад

— Немедленно снимай с себя это отвратительное тряпье, — потребовала Зинаида и решительно распахнула шкаф. На вешалках были аккуратно развешаны несколько черных костюмов и платьев.

— А почему так нельзя? — решила повредничать Аля. — И вообще, все твои вещи мне будут велики! Ты выше меня на голову и толще на два размера.

— Совсем даже не на два, а на один, — поправила племянницу Зинаида. — Я тебя прошу, Аля, не спорь со мной. В таком виде тебя к гробу и на десять метров не подпустят. Знаешь, кто клиент? Глава администрации соседнего города!

— Клиент — в смысле заказчик? — робко поинтересовалась Аля, неохотно расстегивая пуговки бабушкиной кофточки.

— Нет, в смысле покойник. Заказчик, вернее, заказчица — его безутешная вдова, холеная девица лет двадцати пяти под два метра ростом, — уточнила тетка, вытащила из шкафа пару вешалок и бросила их на кровать. — Вот это то, что нужно. Примерь.

Аля повертела вещи в руках, выбрала узкую длинную трикотажную юбку и шелковую блузку с укороченным рукавом, сняла с вешалки, натянула на себя и повернулась к Зинаиде.

— Замечательно, — с облегчением вздохнула тетушка, умильно сложив руки на груди. — Теперь снимай калоши и надевай вот эти симпатичные остроносые туфельки, мои любимые кстати.

— Они мне будут велики, — опять заныла Аля. — Может, я домой сбегаю?

— Ваты подложишь! — рявкнула Зинаида, и Алечка быстренько напялила теткины туфли и прошлась по комнате.

— Нормально вроде, они узкие, поэтому не спадают, — сообщила о своих ощущениях Алечка, тяжело вздохнула и плюхнулась на кровать. Тетка уселась рядом.

— Так, с костюмом вроде разобрались. Что еще? Ах, да, я тебе еще шифоновый палантин дам, на голову набросишь.

— А я уж было решила, что ты мне на голову шляпу напялишь, — буркнула Аля себе под нос.

— Шляпка к юбке с блузкой не подходит, я с платьем ее надеваю. Правда, плакать в ней неудобно, вуаль все время к лицу липнет и в рот лезет, — задумчиво сообщила тетка, размышляя о чем-то своем. — Жаль, что мы тебе зуб не успели вставить. Неудобно как-то без зуба-то. Такой клиент важный!

— Ничего, переживет! — цинично пошутила Аля и нервно хихикнула. Тетка на шутку не отреагировала, продолжая пребывать в глубокой задумчивости.

— Теть, ты чего? — Аля слегка потрясла Зинаиду за плечо.

— Что? — очнулась Зинаида и посмотрела на племянницу так, будто увидела ее впервые в жизни.

— Я спрашиваю, отчего ты такая задумчивая?

— Извини, Алечка, это я так на работу настраиваюсь. Ты тоже не сиди без дела. Подумай о чем-нибудь плохом. Вспомни самые ужасные моменты в своей жизни, когда тебе было особенно себя жалко. Около гроба ты должна до слез себя пожалеть!

— Себя? — растерялась Аля.

— А кого же! Главу администрации, что ли? Всем известно, что он был взяточник и последняя скотина. Господи, прости меня, грешную, о мертвых плохо не говорят, — перекрестилась тетушка и воздела глаза к потолку. — Ох, сложно сегодня нам придется, Аля! Там же одни чиновники толстомордые соберутся. Таких просто так не расшевелишь!

В комнату заглянул Сан Саныч, поздоровался с Алей и сообщил, что уже пора, автобус с клиентом прибыл к воротам кладбища.

— Пойдем, — печально вздохнула тетка и, подхватив Алю под локоток, помогла ей подняться с кровати — сама Алечка встать была не в состоянии.

Зинаида достала из шкафа палантин, накинула его Алевтине на голову и улыбнулась.

— Теть, я что-то боюсь, — прошептала Алечка.

— Не волнуйся, детка, делай все, как я, и у тебя все получится, — подбодрила племянницу Зинаида, и они вместе вышли на улицу.

У ворот кладбища стояло несколько дорогих иномарок, толпился народ, женщины тихо переговаривались, мужики молча и напряженно курили. Рядом с автобусом кучковался оркестр и болталась парочка фотокорреспондентов. Вдова в роскошном длинном платье и черных очках от «Гуччи» стояла поодаль от всех и нервно сгрызала с ногтей остатки французского маникюра. Тетушка прямиком направилась к ней, громко всхлипывая, повисла у той на шее и что-то шепнула ей на ухо. Вдова оживилась, выплюнула откушенный ноготь на асфальт, развернулась ко всем лицом и торжественно представила толпе Зинаиду и Алевтину, как своих близких родственниц. Аля тоже подлетела к вдовушке и смачно поцеловала ее в напудренную щеку. Женщина трагически вздохнула, брезгливо обняла Алю и, сотворив на лице фальшивую скорбь, дала указание могильщикам — начинать. Алечка приняла указание на свой счет и громко и пискляво завыла на всю округу. Люди притихли и удивленно уставились на нее.