Он кивнул головой в направлении монумента, сидящего впереди. Тот даже не соизволил обернуться ради приличия. Застыл, словно страдал от тяжелейшего приступа ревматизма. Водитель завел двигатель и осторожно тронулся в путь, словно боялся расплескать на местных ухабах их непомерную гордыню.
— И кто вы такие? — Нисколько не смущаясь высоких званий, я устроился поудобнее и вытащил сигарету. — Надеюсь, не очередная мафия. А то на сегодня у меня прием по личным вопросам закончился. Так что приходите завтра.
Водитель тихонько подмигнул мне в зеркальце. Так, мол, их и надо. А то совсем зажирели от сытой жизни.
— Нет, не мафия, — подтвердил майор. — Мы работаем в Главном разведывательном управлении…
— А это, стало быть, ваш сотрудник. — Я, не глядя, ткнул вбок большим пальцем, едва не угодив Николаю в глаз.
Тот недовольно засопел и завозился, отчего в салоне стало ещё теснее.
— Да, это наш сотрудник, — заговорил полковничий памятник, не оборачиваясь. — И тот, кого вы приласкали по загривку, тоже. И ещё в метро…
— Извините, конечно, что невежливо перебиваю, — я стряхнул пепел на резиновый коврик под ноги, — но у меня к вам куча вопросов появилась. И очень хотелось бы получить на них правдивые ответы.
— Спрашивайте, — милостиво разрешил полковник. — Что сможем, то скажем. А за остальное не обессудьте, государственный секрет.
— Не совсем глупый, кое-что понимаю. Вопрос первый, — я простодушно округлил глаза, — на работу к себе возьмете?
Наконец-то они развеселились. Полковник даже соизволил обернуться, и с интересом взглянул на мою образину. А майор заулыбался, словно мышь перед дармовым сыром.
— Нет, конечно, — приняв прежнюю позу, ответил Пахутин. — Новиков мне рассказывал о вашем веселом нраве, но я и не предполагал, что вы такой клоун.
— Не больно-то и хотелось. Можете даже выкинуть меня из машины мордой в сугроб, сам до дома доберусь, — я нисколько не приуныл, а совсем наоборот.
Мое дельное предложение осталось без ответа, и я продолжил.
— Тогда приступим к расследованию. Многое теперь мне стало понятно. И то, как мы выскользнули из Грузии, и почему так быстро получали визы в фальшивые паспорта…
Машина выбралась на нормальную дорогу и увеличила скорость.
— Только не понятно, какого черта вы вообще ввязались в эту драчку за сокровища Рыжего Флинта?
— Мы разрабатывали свою операцию, когда случайно вышли на одну партию, помогающую передавать наши предприятия в руки нечистоплотных иностранцев через подставных лиц. Партию далеко не из последних по влиятельности в стране. А предприятия в основном пытались скупать те, что относятся к оборонке. Вот нам и пришлось вступить в игру, внедрив своего сотрудника к ним в логово. Но потом появились вы, и все полетело к чертям, когда вы прошлись по нижегородской мафии, ведя себя, как слон в посудной лавке.
— А что ж вы меня не повязали прямо у трапа самолета в Новосибирске, заставив скитаться, словно последнего бомжа?
— Игорь Васильевич, вы нам не нужны. Нам нужна дискета. А вы слишком упрямы и недоверчивы, чтобы отдать нам её по первому требованию. Ваш портрет?
— Мой, — с этим пришлось согласиться. — Дискету вы точно не получили бы.
— Вот мы и думали, что вы, сами того не подозревая, нас на неё выведите. Но потом выяснилось, что мы не одни хотим ею обладать. Только никак не могли нащупать тех, кто ещё за ней охотится. Но что там не пешки — было видно невооруженным глазом, стоило им взять вас под колпак сразу по прибытии в аэропорт. И мы решили изменить правила игры, отодвинув вас в сторону…
— Хорошо, с этим все понятно. — Ответ полковника меня вполне удовлетворил. — Отодвинуть в сторону — значит, закопать в ближайшем лесочке. Я правильно понимаю? Это ведь ваши бойцы чуть не угробили нас на въезде в область. Или вояки пытались закурить у нас стрельнуть? И что с Лобановым?
— Там вышла досадная случайность, — принялся оправдывать свое ведомство майор. — Если бы послушно остановились, ничего подобного не произошло бы. Вас просто хотели задержать, чтобы не путались под ногами: это уже было чревато серьезными последствиями. А те, кто стрелял в вас, наказаны в дисциплинарном порядке.
— И те, кто вас упустил, — тоже, — дополнил старший по званию. — Ваш Лобанов же цел и почти невредим. Пока он у нас, в армейском госпитале. Когда залечит переломы, он свободен. Для нас он не представляет интереса. Ещё есть вопросы?
Мы уже спускались по откосу к мосту. Подумав несколько секунд, я отозвался:
Читать дальше