Ги Декар - Зверь

— Какое-нибудь новое дело в уголовном суде? — спросила девушка, садясь за машинку.

— Не совсем... Я только что принял важное реше­ние... Я отказываюсь от защиты в уголовном суде, буду выступать в суде присяжных... Видите это внушитель­ное досье на столе? Это дело человека, которому мне предстоит попытаться спасти жизнь... Дело это скорее невыигрышное... Клиент необычный. Могу даже утверждать, что с тех пор, как стал адвокатом, не при­помню ничего подобного. Начать с того, что он не хо­чет, чтобы его защищали. Это очень досадно, так как из этого следует, что он признает себя виновным, а по­скольку я собираюсь защищать его против его воли, то боюсь, мне встретятся какие-нибудь препятствия. Вы готовы? Поставьте сегодняшнее число. Оставьте место для «мадам» или «мсье». Диктую:

— «В качестве защитника Жака Вотье, обвиняемо­го в убийстве Джона Белла пятого мая текущего года на борту теплохода «Грасс», был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы или назначили мне встречу, или явились ко мне в возможно более короткий срок ввиду того, что первое слушание дела назначено в окружном суде присяжных на двадцатое ноября с. г. Прошу вас незамедлительно мне ответить и т. д. ...»Так, теперь отпечатайте адреса на конвертах, я подпишу пись­ма, и их срочно надо отнести на почту. Они могут уйти этой ночью, адресаты получат их завтра, и мы выиг­раем день... Диктую... «Мадам Вотье, отель «Режина», шестнадцать бис, улица Акаций, Париж». Это по доку­ментам в досье ее последний адрес. Не забудьте помет­ку на конверте: «Переслать в случае изменения адре­са». Второй адрес: «Мадам Симон Вотье, пятнадцать, авеню генерала Леклерка, Аньер»... Третий: «Мсье док­тору Дерво, три, Парижская улица, Лимож». Два по­следних письма по одному адресу: «Институт Святого Иосифа, Санак, Верхняя Вьенна», адресатам: «Мсье Ивону Роделеку» и «Мсье Доминику Тирмону». Все... У вас есть завтра занятия на факультете?

— Один час: я могу, наверно, его пропустить.

— Пропустите без колебаний. Я хочу, чтобы вы пришли сюда завтра в половине девятого и неотлучно находились здесь. Меня не будет весь день, и вернусь я, может быть, не раньше девяти часов вечера. Вы до­ждетесь меня и будете отвечать на телефонные звонки. Если кто-нибудь из тех, кому мы написали письма, вдруг отзовется, назначьте встречу на послезавтра, в любое время — я как-нибудь выкручусь. Разумеется, не отлучайтесь на время обеда. Я распоряжусь, чтобы Луиза приготовила вам еду.

— Но, мэтр, вдруг мне понадобится срочно связать­ся с вами, куда звонить?

— Я еще ничего не знаю. Ждите моего возвраще­ния. Так, письма подписаны. Теперь быстро на почту.

— Мэтр, не будет нескромностью, если я вас спро­шу: что это за люди, которым вы отправляете письма?

— Очень нескромно, внучка, но я вам скажу, по­скольку вы становитесь моей помощницей в этом деле: мне кажется, что эти пятеро в качестве свидетелей за­щиты могут быть нам очень полезны. Из этого вовсе не следует, что они все захотят участвовать в процессе. Это уже мое дело — найти аргументы, которые могут их убедить.

Остаток ночи Дельо провел в размышлениях. Раску­ривая сигару, он думал о том, что теперь ему необхо­димо познакомиться с клиентом.

Он не лгал, когда сказал утром Луизе, что почти не спал.

Проглотив незатейливый, приготовленный доброй женщиной завтрак, он снял заношенный старый халат, наскоро совершил утренний туалет и, даже не побрив­шись, уходя, сказал:

— Луиза, сейчас придет мадемуазель Жени и будет здесь весь день, до моего возвращения. Приготовьте ей обед и не забудьте, что в ее возрасте аппетит бывает изрядный. До завтра, дорогая моя...

Часом позже, совершив необходимые формальности, он шел по тюремному коридору. Сопровождавший его надзиратель спросил:

— Вы хотите видеть чудака из шестьсот двадцать второго номера?

— Да.

— Желаю успеха. Если вам удастся выбить что- нибудь из этого типа, это будет чудом. Он непробива­ем, как тюремная дверь.

— Ваша шутка, мой друг, кажется мне не слишком изысканной.

— Ох, мэтр, я это сказал только для того, чтобы предупредить вас. Все приходившие к нему адвокаты отказались его защищать. Беднягу лучше было бы от­править в приют. Говорили, будто бы вообще не удаст­ся найти ему адвоката.

— Вас обманули дважды: мой клиент совсем не бедняга и у него есть защитник —я.

— Пришли,— пробормотал надзиратель, а про себя подумал: «Этот адвокат или чокнутый, или садист ка­кой-нибудь».

Заскрипел ключ, и тяжелая обитая железом дверь отворилась. Они вошли в камеру. Виктор Дельо попра­вил пенсне, чтобы вглядеться в своего нового клиента.