Феликс Меркулов - Он не хотел предавать

— Но все-таки это лучше, чем чья-то смерть? — осторожно спросила она.

Тимофей покивал головой: ну конечно, конечно…

Теперь, когда все было улажено, Любови стало его жаль. Действительно, между ними все шло неплохо, и если бы не деньги… Денег не стало как-то внезапно. Погруженная в личную жизнь, Любовь даже не успела заметить перемен, произошедших в стране. Со сменой кабинета Козырева в отставку отправили ее отца. Следом отняли ведомственную дачу на Николиной Горе… Однажды Любовь с тревогой заметила, что в доме начали считать деньги. Тимофей при всех своих талантах не мог обеспечить ей прежнего уровня жизни. Нужно было что-то срочно предпринять.

…Когда Любовь одевалась, бывший муж приподнялся на локте на постели и убитым голосом спросил:

— Значит, ты все же уходишь?

Она ответила:

— Да, но ты же знаешь, что это ничего не меняет.

Он закурил, вздохнул:

— Да, знаю.

Она сказала ему «не провожай», взяла чемодан с бельем и спустилась во двор. У подъезда ее три часа ожидал в машине водитель Завальнюка.

— Ну как? Все устроилось? — сочувствующим тоном поинтересовался он, принимая из рук Любови чемодан.

Водитель был тот самый, что возил ее в аэропорт. По тону вопроса Любовь поняла, что шофер подсчитал каждую минуту ее трехчасового отсутствия и готов поделиться с хозяином своими впечатлениями. Она села в машину и сухо приказала:

— Давай двигай.

Про себя она решила, что этот сплетник задержится у нее недолго.

Накануне второго брака Завальнюку, как и многим людям в его ситуации, казалось, что образ будущей жены ясен, чист и не таит в себе никаких подводных камней. С Любовью его ожидал добротный, спокойный брак. Егор Ильич не обольщал себя пустыми надеждами и не задавал избраннице наивных вопросов типа «А ты меня любишь?». Он знал, что при соблюдении взаимных интересов их брак будет удачным. Он будет давать Любови то, что ей нужно, и это залог их семейного счастья. Что же было нужно? Королеве — свита, бриллианту — оправа, а Любови нужны блеск и внимание. Она желала быть центром прекрасного мира. Ну что же, каждый имеет право на невинные жизненные удовольствия.

— Что тебе подарить? — поинтересовался он накануне свадьбы, когда они вернулись домой после примерки в свадебном бутике на Тверской.

— Радиостанцию, — шутливым тоном ответила невеста.

— Зачем она тебе?

— Люблю хорошую музыку.

Завальнюк пожал плечами. Пожалуйста. В виде свадебного подарка он преподнес ей контрольный пакет акций FM-станции «Звездопад». И тем собственноручно удушил на корню скудные ростки возможного семейного счастья. Счастья не было и в помине. Почему?

Сколько обобщающих выводов он ни делал, ответ лежал в плоскости «каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Георгий встретился со следователем Олегом Мочаловым наследующий день, накануне Майских праздников, грозивших парализовать жизнь Москвы на всю будущую неделю. Улицы были уже увешаны праздничными флагами и транспарантами. На бульварах, под сенью еще голых лип, расставляли первые пестрые тенты летних кафе. Из динамиков доносились бодрящие душу песни:

Григорий исподволь разглядывал следователя. На вид Мочалову казалось меньше тридцати. На его правой руке симпатично поблескивало узкое обручальное кольцо, которое в минуты волнения следователь начинал вертеть на пальце, из чего Гольцов сделал вывод: не привык носить, женат недавно.

Они сразу перешли на «ты». Сидя за круглым столом в тени тента с эмблемой пивного концерна «Балтика», они говорили о Кричевской. Следователь уже отошел от пережитого поражения и вспоминал кошмар суда над «черной вдовой» с чувством юмора. Правда, Георгию казалось, что у Мочалова после всего случившегося возникла по отношению к главной героине какая-то личная озлобленность. Не простил, что выставила его на суде дураком. Такое не скоро забывается…

Как бы то ни было, Олег Мочалов работал следователем прокуратуры пять лет, и было видно, что он еще не растерял молодого задора и веры если не в торжество закона, то хотя бы в элементарную справедливость, которая для него вмещалась в короткую фразу: за все надо платить. На его счету было несколько важных раскрытых дел. Олег Мочалов привык к мысли, что работа ему дастся, он доверял своему мнению и своему чутью.

Вот почему, вероятно, он описывал Кричевскую даже излишне жестко, во многом предвзято.