Нора Дмитриева - Мой личный врач

В январе этого года в одночасье умерла супруга Антона Зиновьевича, и мне его было очень жалко, потому что он ее, по-моему, сильно любил. Он тогда к нам с Алиской целый месяц не приезжал, хотя деньги на мою карточку переводил исправно. И вот однажды зашел ко мне Ваня и сказал, что давно меня любит, но молчал, потому что я была женщиной его хозяина, и только сейчас решил сказать о своих чувствах. Я расплакалась, и Ваня тогда первый раз остался у меня ночевать. Мы всю ночь не спали, и я только тогда поняла, какое это счастье, когда двое любят друг друга, а не просто занимаются сексом.

Целую неделю прожила я как во сне, и решили мы сказать Антону Зиновьевичу, что выхожу я за Ваню замуж, и чтобы он разрешил ему Алису удочерить. Дяде Паше я ничего не стала говорить, решила, что лучше будет, если он все от Антона Зиновьевича узнает. Так мы решили, и тут вдруг приезжает ко мне Антон Зиновьевич, прямо-таки черный от горя, и говорит, что решил узаконить наши отношения и что я теперь буду не просто его любовница, а хозяйка его дома. Потом приехал радостный дядя Паша и сказал, что такой замечательной карьеры для меня он даже не предполагал. Похвалил меня, что я так грамотно себя с его боссом вела. И что он за него тоже рад. Девка я порядочная, красавица, вести себя как дама научилась и ни на одном приеме в грязь мордой не упаду.

Ну и начала я думать, что мне делать: и за Ваню мне замуж хочется, но и от предложения Антона Зиновьевича отказаться боязно. Я же понимаю, что такой шанс бывает один на миллион. И посоветоваться мне не с кем. Я еще раньше в Интернете, в Живом Журнале, от скуки себе блог завела, конечно, не под своей фамилией, а под ником. Образовались у меня там всякие виртуальные знакомые девушки, вот я у них спрашиваю, как поступить: за любимого, но бедного замуж выйти или за нелюбимого, но очень богатого. Они все в один голос: дура, даже не думай отказываться! Любовь, она проходит, а вот с богатством девушке жить надежнее…

Короче, дала я согласие Антону Зиновьевичу, а Ване объяснила, что он все-таки отец моего ребенка. Ваня мне ничего не ответил, сказал, что все понимает, и больше мы с ним на эту тему не разговаривали. Он вообще со мной больше с тех пор не разговаривает, только если по служебной надобности. Расписались скромно, и стала я хозяйкой этого поместья. Но жить мне тут так тошно, что ты даже не представляешь: кухарка за моей спиной хихикает, свекровь хоть и улыбается добродушно, но интеллигентно норовит меня чем-нибудь уязвить – то я неправильно ударение в слове поставлю, то не ту вилку возьму. Домоправительница тихо ненавидит – они с покойницей подружки были – не разлей вода. Падчерица волчонком смотрит, того и гляди укусит, и всякие гадости подстраивает: то на зеркале кровью череп с костями нарисует, то фен испортит, а то в постель дохлую крысу подбросит. Я думаю, что это она, сучка малолетняя, меня сначала по голове чем-то тяжелым огрела, а потом в бассейн отволокла…

Шок, нервное потрясение и приличная доза виски сделали свое дело: Галина явно начала «плыть». И пока она еще более-менее соображала, я решила все-таки неким образом прочистить ей мозги.

– То, что это не Анюта тебя в бассейн сбросила, голову даю на отсечение. Ей тебя не дотащить. И потом, хочу тебя разочаровать: ты просто попала под раздачу – стукнуть по голове и сбросить в бассейн должны были меня.

– Откуда ты знаешь? – по-моему, она даже чуть протрезвела.

Рассказала Галине про письмо с угрозами и про то, что на меня вчера вечером кто-то спустил собак.

– Ну дела, и кому это ты так насолила?

– Я сначала думала, что тебе, ну из-за той истории с бассейном…

– Да ладно, это я так, для порядка на тебя наехала, чтобы знали, кто в доме хозяйка… А собак спустить я не могла, я их сама боюсь…

И тут я подумала, что самое время задать Галине еще один очень интересующий меня вопрос:

– Скажи, Галя, а вот в понедельник, когда я приехала, ты в одиннадцать часов вечера не беседовала часом с Ваней в беседке у озера?

– Нет, я же тебе уже говорила, что он со мной с тех самых пор, когда я ему сказала, что за Антона Зиновьевича замуж выхожу, не разговаривает. И сегодня, перед тем как ты меня из бассейна вытащила, я к нему шла, объясниться хотела, сказать, что пропадаю без него.

– А вчера ты тоже ходила к нему?

– Да, и вчера ходила, но он мне дверь не открыл… Представляешь, я ему хотела сказать, что не могу больше без него жить, а он мне дверь не открыл…

Галина разрыдалась пьяными слезами, потом схватила бутылку с остатками виски, но я решила вежливо отобрать ее. Мы немножко поборолись, но я бутылку держала крепко, это ее очень обидело, она кинулась лицом в подушку, обхватила ее руками и по-бабьи, с жалостливым причетом, заревела.