Нора Дмитриева - Мой личный врач

– То есть, попросту говоря, вы мной манипулировали?

Она не стала юлить:

– В какой-то степени да. Правда, я не ожидала, что вы так быстро выведете меня на чистую воду.

– Хорошо, с этим все ясно. Мне только непонятно, для какого такого драматического эффекта вы вчера взломали пароль в моем ноутбуке и создали для меня файл с таким вот душевным текстом: «Убирайся, сука, из этого дома, а не то пожалеешь!»

Вера Дмитриевна как-то странно посмотрела на меня:

– Я не умею пользоваться компьютером, Лиза, да и стилистика не моя…

– Понятно.

Честно говоря, понятного ничего не было. «Привидение», на которое еще вчера вечером я грешила, как на автора угрожающего послания, улетучилось, как сон, как утренний туман, оставив мне на память лоскуток розового кашемира и потухшие угольки всех моих версий.

Мы помолчали.

– У вас есть какие-то предположения, кто еще мог это сделать? – спросила Вера Дмитриевна.

– Честно говоря, нет.

– А если это моя невестка? Я ведь в курсе по поводу инцидента с бассейном.

– Вряд ли она пойдет на такую глупость…

– Тогда признавайтесь, кому вы еще успели насолить в этом доме?

Я пожала плечами.

– Вроде больше никому…

– А кому вы рассказывали о «привидении»?

– Только Агнессе Николаевне.

– Теперь понятно, почему она напилась. – Вера Дмитриевна прошлась по комнате, передвинула на середину стола вазу с роскошными белыми пионами, обернулась ко мне: – И я абсолютно уверена, что не она автор этого послания, у нее тоже другая стилистика.

– Тогда и не знаю, что подумать… Хотя в понедельник вечером был такой эпизод…

И я рассказала ей о сцене у беседки и почти дословно передала обрывок телефонного разговора, где кому-то в субботу был обещан какой-то подарок, а потом рассказала о свидании и о жалобе на «змеюку», которая за кем-то так упорно следит, что ее убить хочется.

– Непонятно и весьма любопытно, – задумчиво сказала Вера Дмитриевна. – Но как это может быть связано с угрозой в ваш адрес?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Может быть, никак не связано. Или кто-то предположил, что я могла услышать больше, чем услышала на самом деле, и решил меня постращать.

– Или предположил, что вы увидели то, что вам не следовало бы видеть.

– Да что там рассмотришь! В саду уже было достаточно темно.

Вера Дмитриевна помолчала, потом села рядом со мной на диван, взяла меня за руку.

– Лиза, вы можете уехать в любой момент, и вам будет заплачено за весь месяц, как обещано. Но я бы очень хотела, чтобы вы остались. Потому что одна, без вас, я вряд ли сумею во всем разобраться.

Честно говоря, если бы в тот момент кто-нибудь хотя бы намекнул мне, какие последствия повлечет за собой мое дальнейшее пребывание в доме Шадриных, то я бы быстренько побросала вещи в рюкзак, схватила в охапку Персика и незамедлительно отбыла восвояси. Однако никаких знаков свыше не поступало, мозг категорически отказывался напрягаться, гены моих достославных прабабок, умеющих предугадывать будущее, молчали, и я, ведомая любопытством, заданием Костика и симпатией к Вере Дмитриевне, опрометчиво дала обещание остаться до конца оговоренного ранее срока.

После обеда я сообщила Агнессе, что Вера Дмитриевна посылает меня в аптеку, так как у нее закончилось одно из лекарств, прописанных Евгением Эммануиловичем. Возражений не последовало, и я, оставив Персика на Анютино попечение, отбыла из усадьбы. Ни в какую аптеку я, конечно, не заезжала, а прямиком направилась в городскую больницу к доктору Перельману, которого Вера Дмитриевна известила о моем визите.

Больница находилась на окраине Технограда, и ее корпуса были разбросаны в сосновом бору. Пока я шла пешком от ворот до неврологического корпуса, увидела, как больные кормили белок. Белки были толстые, холеные и совершенно не боялись людей. Я чертыхнулась, потому что фотокамера осталась в машине, а возвращаться не хотелось…

Доктор Перельман оказался симпатичным мужиком моего возраста. Внешность его совершенно не соответствовала фамилии – русый, курносый, сероглазый. За пять минут мы с ним выяснили, что оба окончили Сеченовку, только он учился двумя курсами старше. Естественно, у нас нашлись общие воспоминания и общие знакомые среди студентов и преподавателей. И мы очень неплохо потрепались у него в кабинете, а потом он отвел меня в патологоанатомическое отделение.

…Когда я вернулась в усадьбу, Вера Дмитриевна играла в карты с Ксаной и Анютой. Она по-прежнему лежала в кровати, так как мы с ней договорились, что не будем изумлять окружающих чудом внезапного выздоровления. Когда я вошла, моя подопечная отложила карты и сообщила своим партнером, что устала.