Нора Дмитриева - Мой личный врач

– Ну, не знаю, какие-то неизвестные актеры… Я думала, что Андрей пригласит какую-нибудь звезду: Диму Билана, например, Киркорова или, на худой конец, Стаса Пьеху.

Выдержке ее свекрови могли позавидовать королевские гвардейцы, несущие свою нелегкую службу у Букингемского дворца. Она и бровью не повела, услышав эту неожиданную тираду.

– Да, это было бы, конечно, мило, но у всех этих звезд шоу-бизнеса очень плотный график выступлений, и договариваться с ними нужно задолго. Поэтому давай воспользуемся тем, что имеем. Кстати, это неплохой вариант, – сказала Вера Дмитриевна хорошо поставленным «учительским» голосом. – Я этот театр хорошо знаю, в нем когда-то работала моя мама, актеры там всегда были хорошие, и я уверена, что дети будут довольны.

Чем закончилось обсуждение, я не услышала, потому что мне нужно было идти делать массаж многострадальной спины «дедусика».

Дмитрий Александрович встретил меня очень приветливо и радостно сообщил, что благодаря уже первому сеансу он почувствовал себя молодцом, и это кстати: завтра состоится заседание совета Виртуального компьютерного музея, и он обязательно там должен быть, потому что без него не смогут выложить в Интернет статьи о программном обеспечении какой-то там М-16.

Аккуратно разминая ему поясничную область, я спросила:

– Дмитрий Александрович, не могли бы вы мне все-таки простыми словами объяснить, что ваш внук сделал такого, что вокруг его имени возник шум в прессе?

– А вы что, техникой интересуетесь?

– Да нет, в технике я ничего не смыслю. Чисто бабское любопытство…

– Если простыми словами, то в лаборатории при его заводе разработали оригинальные высокопроизводительные микропроцессоры. Как они ухитрились это сделать при нашем нынешнем низком технологическом уровне, это другой вопрос и Антоново ноу-хау. Главное, что на основе этих процессоров можно выпускать отечественные компьютеры и не бояться того, что в них могут скрываться всякие вредоносные элементы, которые верой и правдой служат Пентагону.

– Ну, так это же здорово!

– Ага. Здорово. Только бесперспективно.

– Почему?

– Потому что здесь схлестываются интересы многих могущественных людей, организаций и даже государств. Так что на словах Антону обещают инвестиции и государственную помощь, а на самом деле пошумят-пошумят, а потом все тихо спустят на тормозах, и при этом многие хорошо нагреют руки. А на компьютерах, которыми мы пользуемся, будет по-прежнему написано «Интел инсайд».

– Вы какой-то пессимист, однако!

– Нет, я оптимист, просто хорошо информирован. Так что единственное, что может сделать мой внук путного, так это продать свое ноу-хау за рубеж, например в Китай, там ребята деловые, сразу все раскрутят. Однако он об этом даже думать не желает, потому что ему, видите ли, за державу обидно. Вот я ему и говорю: дождешься, что ловкие люди выкрадут твою технологию, продадут ее в тот же самый Китай, и останешься ты на бобах.

– А что, такое возможно?

– Уж чего-чего, а воровать у нас умеют, – усмехнулся Дмитрий Александрович.

Закончив массаж и получив шоколадку в качестве гонорара, я отправилась на свое рабочее место.

Когда я вошла в комнату Веры Дмитриевны, там пребывала домоправительница, обсуждавшая с хозяйкой какие-то проблемы, касающиеся дня рождения Алисы. Выглядела Агнесса Николаевна неважно. Пол-лица закрывали темные очки, щеки были чрезмерно бледны и несколько одутловаты, движения замедленны, пальцы, когда ей приходилось что-то записывать в своем блокноте, дрожали. Диагноз был простой: тяжелый абстинентный синдром.

Клятва Гиппократа и простое человеческое сочувствие (как же, плавали, знаем) заставили меня пойти в свою комнату и вытащить из рюкзака блистер с метадоксилом. Когда Агнесса уходила от Веры Дмитриевны, я сунула ей в руку лекарство.

– Рекомендую. Великолепное средство. Проглотите две таблетки, не разжевывая, запейте водой, и через час будете как огурчик.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила меня домоправительница, – а то я вчера после нашего с вами разговора очень расстроилась, вспомнила Машу и несколько увлеклась антидепрессантами.

– Надеюсь, вы их не смешивали?

– Если бы!

Наш негромкий разговор вызвал интерес у Веры Дмитриевны.

– И о чем вы там, девушки, шепчетесь?

– О последствиях употребления антидепрессантов, – сказала Агнесса.

– В наше время, – заявила, мило улыбаясь, старушка, – был простой рецепт: лечить подобное подобным, как советовал Воланд.