Таня Танк - Девианты

Тут хлопнула дверь, в коридоре раздались быстрые шаги — это наконец-то вернулись Ростунов с Филатовым.

— Все нормалек, Яна Яковлевна! У всех комментарии взяли, сейчас быстро отпишусь, — заглянул в кабинет к Яблонской Ростунов.

— Давай, давай, Леш, только в темпе!

В корреспондентской было шумно. Кто-то из журналистов расшифровывал интервью — наушники он, как назло, забыл дома, поэтому все были вынуждены слушать скрипучий голос невыносимо нудного мужика. Корикова брала у кого-то комментарий по телефону — связь была плохая, и Алине приходилось повышать голос. Крикуненко перечитывала какие-то бумажки, после чего рвала их в клочья, что-то бормоча себе под нос — похоже, прибиралась на рабочем месте. Еще пара корреспондентов стучала по клавиатуре, покрасневшими глазами сосредоточенно глядя в монитор. Не снимая шапки и шарфа, Ростунов плюхнулся на свое место и начал набивать текст. Но не прошло и пяти минут, как в комнату влетел Череп.

— Долго вы тут будете телиться? Хотите, чтобы я докладную написал? — набросился он на Ростунова с Филатовым. — Из-за вас весь номер стоит!

— Да мы только что прибежали, Петр Данилыч, — оправдывались те. — Полчаса максимум и текст будет на верстке.

— Полчаса!!! Да вы что, глумитесь надо мной?!

— Петр Данилыч, вы же сами их задерживаете, — встряла Корикова, отвлекшись от телефонного разговора. — Дайте им спокойно отписаться. И давайте потише — я и так ни хрена не слышу, связь просто безобразная.

— Я ухожу, но предупреждаю: если через 10 минут текста не будет, я пишу докладную! — и Череп развернулся по направлению к выходу. Но в двери он столкнулся с Яблонской, которая, услышав перепалку в соседней комнате, уже спешила на арену событий.

— Опять вы здесь! — набросилась она на Черепа. — Я запрещаю вам заходить к корреспондентам и отвлекать их! Будьте добры, все вопросы, которые у вас возникают, решайте со мной! Соблюдайте субординацию!

— Запрещаете! Скажите, пожалуйста! Она! Мне! Запрещает! — руки в боки встал Черемшанов. — А где у меня в трудовом договоре написано, что мне нельзя зайти в корреспондентскую? А? Или, может, Конституция запрещает Петру Данилычу Черемшанову заходить в корреспондентскую? Не вы меня на работу брали, не вы и порядки мне устанавливайте! Ишь, «запрещаю»! — передразнил он Яблонскую.

— Что?! Да я захочу, вас тут в полчаса не будет! — взбеленилась Яна. — Вас, кажется, в прошлом году на пенсию проводили? Ну и чешите на заслуженный отдых, грызите семечки на лавке! А нас оставьте в покое!

— Не ты меня брала, не тебе меня и увольнять! — треснул по столу Череп.

— Да что вы говорите! Вылетите за профнепригодность в два счета. Весь город над нами потешается: ответсек — а компьютером не владеет, до сих пор со строкомером расстаться не может!

— Все, стоп! — в корреспондентскую решительно вошел Кудряшов. — Яна, ты же умная женщина. Петр Данилыч, мудрейший вы человек! Выйдем в коридор, остынем. Иначе мы так и не сдадим номер. Леха бы давно все отписал, если бы не этот бедлам.

— Олежек, ты же видишь… — простер к нему руки Череп, а Яблонская быстро вышла из комнаты.

Кудряшову не сразу удалось спровадить перевозбужденного Черепа к себе на верстку. Тот потребовал, чтобы Олег пошел с ним перекурить, и там еще минут 10 плакался ему в жилетку.

— Олежек, ты пойми, я за дело болею! А в деле главное что? Дисциплина!

— Ну, в армии, может, и дисциплина, а у нас ведь и творчество, и оперативность важны. Можно же и в наше положение войти… Толку-то от этих скандалов? Вот сейчас вся редакция на ушах стоит, никто не работает, все пьют корвалол. И вот увидите, третья полоса к вам придет не раньше шести. Ростунову сейчас писать — а он заведенный. Яне редактировать — а она в разобранном состоянии. Да и вам самому надо в себя придти… Подумайте, Петр Данилыч, подумайте. Давно пора что-то менять.

— Главного редактора, — прошипел Череп.

Проводив ответсека на рабочее место, Олег быстро прошел к Яне. Та сидела с ногами на подоконнике и курила — судя по количеству окурков в пепельнице, уже третью сигарету подряд.

— Хватит дымить, слезай, — Кудряшов потушил Янин «бычок» и протянул руки, чтобы помочь ей спуститься с подоконника. Та сначала отпрянула, но потом все-таки оперлась на его плечо и сползла на пол.

— Я ничего не соображаю, Олег. После этих разборок я словно тупею, — Яна склонилась к плечу Кудряшова.

— Запрись в кабинете и выключи свет. Я сам сдам третью.

— У меня еще и первая…