Лайза Баллантайн - Виновный

— Знаю, да, могу. Думаю, это просто моя вторая натура. Я вижу, что он выражается не так ясно, как мог бы, и просто хочу помочь во всем разобраться.

— Мы все этого хотим — во всем разобраться. Может быть, вы могли бы выйти ненадолго — выпить кофе, например, — пока я задам ему остальные вопросы?

Шарлотта выпрямилась на стуле и встретилась взглядом с Дэниелом.

— Решение за вами, — сказал он ей, — вы можете остаться, но молча. Вы имеете право быть здесь.

— Вы проследите, чтобы с ним все было в порядке? — спросила Шарлотта.

— Конечно.

Ожидая, пока ее проводят, она напряженно посмотрела на Дэниела — уход явно причинял ей боль.

Когда Себастьяна привели обратно, уже без матери, он сел поближе к Дэниелу и принялся ерзать на стуле, изредка задевая адвоката то рукой, то ногой.

— Так ты говоришь, что вы с Беном не ссорились?

— Нет, мы дрались понарошку. Мы играли в прятки и ловили друг друга, и он меня догнал, тогда мы покатились по траве и стали понарошку драться.

— Иногда драка понарошку может выйти из-под контроля. Так и случилось? Ты слишком увлекся?

Щеки Себастьяна вспыхнули от ярости.

— Нет. Я не увлекался, но Бен ударил меня пару раз по-настоящему больно, — может, у него так нечаянно вышло, — и я его отпихнул.

— Понятно. Ты отпихнул Бена. А что ты делал, когда человек с собакой кричал, чтобы вы перестали? Ты его бил?

— Нет.

Выражение лица у Себастьяна стало почти страдальческим.

— Сержант, вы твердите одно и то же. Думаю, вы согласитесь, что он уже ответил на эти вопросы. Может, пойдем дальше? — сказал Дэниел.

Себастьян вздохнул, Дэниел поймал его взгляд и подмигнул. Мальчик широко улыбнулся и попытался подмигнуть в ответ, сощурив оба глаза.

— У меня не получается, смотрите. — Он зажмурился. — Мне нужно тренироваться.

— Но только не сейчас, — вставил сержант. — После драки вы пошли на игровую площадку?

Себастьян довольно улыбался с крепко зажмуренными глазами, и сержант раздраженно посмотрел на Дэниела. Тот прокашлялся и осторожно дотронулся до руки Себастьяна:

— Я знаю, что ты устал, Себ, но потерпишь еще немного?

— Вам больно?

— Спасибо, уже нет.

— А кровь была?

— Все уже прошло.

— Кровь била фонтаном?

Мятно-зеленые глаза широко открылись.

Ошеломленный, Дэниел ощутил быстрое сердцебиение. Он покачал головой, распрямляя плечи, и заметил, как полицейские облизывали губы, наблюдая за мальчиком.

— Что случилось, когда вы пришли на детскую площадку?

— Мы высоко залезли и играли на шинах, а потом я сказал, что хочу домой, потому что проголодался.

— У меня есть фотография этой площадки, покажешь, где вы лазили?

— Я хочу к маме.

— Потерпи немного, Себастьян. Мы попросили твою маму подождать снаружи, и ты увидишь ее, как только расскажешь нам, что произошло, — пообещал сержант.

Дэниел понимал, каково быть маленьким мальчиком, которому запрещено видеть мать. Он вспомнил собственное отчаяние и представил, что Себастьян чувствует то же самое.

— Покажи мне, где вы лазили? — настаивал сержант.

— Я не знаю, — захныкал Себастьян. — Я хочу к маме…

Дэниел выдохнул и мягко припечатал стол ладонью:

— Мой клиент ясно дал понять, что хочет, чтобы его мать вернулась.

— Она согласилась выйти, чтобы мы могли поговорить с ним без нее.

— По своему желанию мальчик имеет право на присутствие матери. Он не будет отвечать на вопросы, пока она не вернется.

Допрос прервали, и сотрудник участка отправился за матерью Себастьяна. Дэниел вышел в туалет, и сержант Тернер догнал его в коридоре:

— Послушай, сынок, понимаю, это твоя работа, но мы оба знаем, в чем дело. Не буду тебя учить. Ты стремишься показать Себа в лучшем свете, под лучшим углом зрения, что бы он ни сделал, — но паренек хочет выложить всю правду. Он маленький мальчик, и он сам хочет рассказать о том, что натворил, — ты должен ему это позволить. Это он, ему нужно только признаться. Ты не видел, как он расквасил тело того малыша, а я — видел. Я видел! Тебе не пришлось утешать…

— Притормозите, ладно? Верните его мать, и продолжим допрос. И смиритесь, если он затянется.

— Шеф полиции только что согласился еще на двенадцать часов.

Дэниел кивнул и сунул руки в карманы:

— Пока до четырех часов во вторник, но мы запросим у мирового судьи дополнительное время. Его у нас будет завались, даю слово, — сказал Тернер.

Войдя в комнату дознания, Дэниел открыл блокнот на чистой странице. Из противоположного угла за происходящим следил глаз видеокамеры.