Галина Полынская - Четыре года падал снег

- Я пытался предотвратить этот разговор, но Вы, как всегда, делали то, что считали нужным, вот теперь и расхлебывайте! Испортили жизнь и себе, и ей, да и мне тоже!

- Если бы я мог взять её с собой...

- Блестящая идея! - воскликнул барон. - Познакомьте её с супругой и дочкой, уж они то обрадуются, будьте уверены!

- Друг мой, ну посоветуйте, как поступить?

- Исчезните и все, просто исчезните, пускай она лучше думает о Вас, как о проходимце, чем как о ненормальном, который станет что-то бредить про другие планеты.

- Она пригласила нас в гости, меня и Вас, завтра, - бесцветным голосом произнес Голодев. - Я должен пойти, хотя бы для того, чтобы попрощаться.

- Вот это мило, - одобрил Карл, - мы пойдем вместе, и Вы скажете, что уезжаете, попрощаемся, пообещаем писать письма...

- Но ведь я не смогу сдержать обещания.

- Главное успокоить девушку, дать ей надежду.

- Это жестоко, - Голодев устало потер лоб. - Вы были правы, я не должен был так поступать, но это было нечто, что сильнее меня, намного сильнее. Спокойной ночи, Карл.

- Спокойной ночи. - Барон проводил его печальным взглядом. Когда за графом закрылась дверь, он негромко выругался, чего не делал с молодых лет.

* * *

Утром Голодев чувствовал себя совершенно разбитым. Он оделся и причесался с особой тщательностью, оттягивая каждую минуту, приближающую к прощанию с Ольгой. Он знал, что ночного Летнего Сада, её глаз, губ, прикосновения её волос к своему лицу, он не забудет никогда.

- Что ж, - вслух сказал он своему отражению, - мне казалось все это сном, сном пусть все это и останется, все сны заканчиваются рано и ли поздно.

В двери постучали.

- Входите, не заперто.

- Доброе утро, - Карл был уже одет и готов идти в гости. - Когда выходим?

- Сейчас, - вздохнул Голодев, - только надо купить цветов... ну и все остальное.

- Безусловно, - Барон был страшно зол, во всем этом он винил исключительно себя. "А ведь ещё напросился лететь с ним, чтобы присматривать за Сергеем! - думал он, - Чтобы не дать ему попасть в беду! Хорошо же присмотрел, нечего сказать!"

- Я готов, пойдемте.

Голодев взял свою трость, не обращая внимания на то, что земляне так не ходят, вышел из номера и направился к лифту. Они молча спустились вниз, и вышли из гостиницы, утро было прозрачным и солнечным. Голодев ещё раз прочитал написанный на листке бумаги адрес Ольги.

- Возьмем такси? - предложил Карл, будучи уверенным, что Голодев откажется и захочет прогуляться по городу.

- Да, пожалуй, - равнодушно согласился Сергей. "Ну вот, началось!" подумал Карл и, вздохнув, замахал рукой, останавливать машину.

Потом они ехали, и Сергей смотрел на проносящиеся мимо дома, мосты, деревья, ощущая тупую занозу, засевшую в сердце. "Смогу ли я когда-нибудь ещё побывать здесь? - подумал он. - Увижу ли я ещё когда-нибудь Ольгу?"

- Остановите-ка, милейший, - Карл увидел женщину, продающую цветы, Сергей Николаич, Вы хотели цветов купить.

- Да, сейчас.

Голодев вышел из машины и купил у продавщицы все розы, какие были. По дороге они захватили ещё и шампанского с конфетами. Этими покупками занимался барон, Голодев оставался в машине, он держал охапку красных, белых, желтых роз и пытался придумать, что же сказать Ольге, с чего начать...

- Мы приехали, - голос фон Штоффа вернул его к действительности, - вот её дом.

- Уже?

Голодев вздохнул и вышел из машины. Пока барон расплачивался, Сергей разглядывал дом Ольги, пытаясь угадать, какие окна - её.

- Ну что, идемте? - в руках барон держал объемный целлофановый пакет.

- Идемте.

Они поднялись на второй этаж и, немного помедлив, Сергей постучал.

- Входите! - послышался голос Ольги. Друзья открыли двери, вошли, навстречу к ним сразу же бросился Чарли.

- Здравствуй, малыш, - Голодев погладил его и посмотрел по сторонам, Ольги нигде не было видно.

- Проходите в зал! - донесся откуда-то её голос. - Я сейчас!

Они вошли в скромно обставленную комнату, шторы на окнах были задернуты, а на накрытом столе горели свечи. Карл принялся вытаскивать из пакета шампанское и выставлять на стол. Голодев продолжая держать в руках охапку роз, подошел к книжным полкам, там стояли фотографии Ольги.

- Даже не думайте об этом! - предупредил барон. - Не трожте снимки!

- Я и не трогаю...

- Доброе утро, господа.

Голодев и фон Штофф обернулись на звук Ольгиного голоса и замерли. На ней было лиловое платье, сшитое по моде Инфанты. Каскады оборок и лент струились до самого пола, декольте открывало её плечи и шею, на груди переливалось колье, а волосы были убраны в высокую прическу, увенчанную диадемой. В руках Ольга держала веер. От неожиданности Голодев и фон Штофф не могли произнести ни слова, лишь смотрели на нее.