Николай Пономаренко - Чеченский транзит

- Как же он? Никогда так не напивался!

- Бывает. Утречком, как очнется, накапайте ему вот этого, и все будет нормалек. - Битюг протянул девушке бутылку водки.

Она не взяла.

- Поставьте на стол.

Мужчины разглядывали комнату, один пошел мыть руки в ванную, другой попросил попить водички в кухне. Ушли.

Утром, проснувшись, дочь обнаружила отца все в той же позе.

"Обычно он храпит", - подумала девушка.

- Папа!

Взяла его за плечо, повернула на спину и испугалась.

- Папа!

Лицо с одутловатой синевой, дыхания нет.

Прибывшие по вызову врачи сказали, что "скорую" надо было вызывать ещё вчера.

- Он уже пол суток, как мертвый.

- Значит...

Парни принесли домой труп её отца и знали об этом. Паспорта и других документов Анна дома не нашла.

Никифоров на всякий случай показал потерпевшей среди прочих и лицо Буташева.

- Нет, этого не было. Только вот этих двоих узнаю. - Одним из опознанных был Ахмаджаров.

Из показаний Страховой и других потерпевших в действиях преступной группы просматривался один и тот же сценарий. Вымогатели придирались к людям, в основном одиноким, ставили себя в положение обиженных, а потом отбирали у "обидчиков" все до нитки. Когда их лапы дотягивались до квартир своих жертв, несчастные спаивались и умирали от отравления алкогольным суррогатом с содержанием цианида. Сценарий был отлажен. Не подкопаешься. Документы на жилье в порядке, а бывшие жильцы умирали сами. Кто заставлял пить?!

- Такой вероломный способ мог внедрять только Буташев, - говорил Гусаров следователю. - Он организатор. И эту водку он завез или здесь наладил производство только затем, чтобы травить жертвы. Есть в этом состав преступления?

- Конечно, усматривается, но кто станет свидетелем, что организатор Буташев?

Отец несчастной Анны, Веньямин Захарович Страхов, возвращаясь домой, нашел у подъезда черный кожаный пиджак. Постоял, повертел в руках. Вокруг ничего необычного. Редкие прохожие не обращают на него внимания. В кармане нашел бумажник. В нем - паспорт и несколько "зеленых". Впервые держа в руках, Веньямин Захарович не знал их достоинства. Казалось, много. Пошел домой. Его догнали на лестнице. Двое южан.

- Ах ты шакал! - Один схватил за горло.

- Подожди, друг, это не он! - Остановил его другой.

- Как не он? Это твой пиджак?

- Мой.

Хватка на голе Веньямина Захаровича не ослабевала.

- Где ты его взял?

Испуганный Страхов прошептал:

- Нашел. У подъезда. Только что.

- Не говори неправду! Ты был с ними!

- Ни с кем я не был, домой иду с работы, а тут валяется...

Проверили карманы.

- Где деньги? Здесь было полторы тысячи долларов, а осталось пять баксов! Хорошо, что паспорт оставили... Видишь, это мой паспорт. - Показали фотографию на документе.

- Меня ограбили, понимаешь, а у тебя мой пиджак. Я уже заявление в милицию сделал. Там на улице свидетель есть, что ты мой пиджак домой нес. Пойдем в отделение.

Знал бы Веньямин Захарович, как разыграны и отработаны не раз роли этой парочки. Знал бы, что сведения о гражданине Страхове куплены в жилконторе среди многих других, до кого ещё дойдет очередь. Что знают эти двое "пострадавших от грабителей", что есть у него дочь, что комнат у него две - пятнадцать и десять метров. И даже характер квартиросъемщика изучен.

- В общем, верни мне полторы тысячи долларов, и тебе ничего не будет.

- Я просто...

- Ничего не знаю! У тебя был мой пиджак. Я твоих дружков сам искать не буду. Скажи им, чтобы вернули деньги. Если не отдадут, все равно платить придется. Если нет денег, продай машину, квартиру, гараж, что хочешь.

- Нет у меня машины, гаража...

Лжепотерпевшие оставили жертву и пообещали вернуться. Возвращались, грозили, увещевали под водочку. Иногда намекали на здоровье и целомудрие Анны, отчего Веньямин Захарович всякий раз дрожал и не мог найти себе покоя. Стресс начал запивать водочкой. А этим зельем его обильно снабжали сами щедрые вымогатели.

Под водочку и подписал генеральную доверенность. Как приговор.

Ахмаджаров и другие увязали глубже. Эпизоды уголовного дела ширились и разрастались. Но как Гусаров ни помогал следователю, все участники группы по-разному, но с неизменным страхом отказывались дать показания против Буташева.

- Гусар, не трогай Руслана, а то мне некому будет мстить, когда освобожусь, - предостерегал Толик.

- Вот беда в нашей работе, - жаловался Гусаров следователю. - Знаем, что жулик, а доказать нечем. Вот и остается он директором фирм, уважаемым коммерсантом. Ему бы уже на баланду переходить, а он рябчиков заказывает.