Николай Леонов - Юрколлегия разыскивает...

– Он и раньше звонил?

– Нет.

– Когда он позвонил? – Миронов подошел к кровати и откинул угол одеяла.

– Как позвонил, так я и пошла.

– Вы уверены, что звонил именно Балясин?

– Ну да, – тетя Паша замялась. – Слышно было плохо, но он звонил. Прасковьей меня только покойный звал.

– Вы взяли белье и пошли. Дальше. – Миронов посмотрел на часы, затем оглядел комнату и тихо позвал: – Миша.

Зотов проследил за взглядом товарища и посмотрел на старинные часы с боем, которые, накренившись, висели на стене.

– Рассказывайте, Прасковья Ивановна, не обращайте на нас внимания, – сказал Миронов, осторожно трогая бронзовые гирьки часов.

– Чего же рассказывать-то, – тетя Паша заплакала. – Иду по коридору, тут и стрельнуло. Открываю дверь, он лежит, сердешный.

– А бой часов вы не слышали?

– Нет.

– Часы ходили или давно стоят?

– Как же, обязательно. Каждый час колотили. Хозяин умер, и часы встали. – Тетя Паша перекрестилась.

– Открой, Миша, у тебя рука счастливая, – сказал Миронов.

– Что открывать, и так видно. Кузнеца разворотило, – ответил Зотов, но все-таки подставил табуретку и постарался открыть крышку часов. – Заклинило. Все точно, порохом пахнет. Оставим часы для экспертов. С выстрелом ясно, Сережа. – Зотов спрыгнул на пол. – Заложил он патрон под молоток кузнеца, он и раздолбил капсюль. Раздался выстрел, а Семин стоит в холле. Алиби. Через что он стрелял, чтоб заглушить выстрел, когда убил Балясина?

– Прасковья Ивановна, сколько подушек было? – Миронов вновь подошел к кровати. – Спасибо. Прасковья Ивановна, вы можете идти. Михаил, смотри. – Миронов взял подушку за угол и положил на стул. – По одной стороне она распорота, с другой дырка, нитки торчат наружу, выходное отверстие пули. Сунул руку с пистолетом в подушку и выстрелил. От этого на виске у Балясина нет следов выстрела, хотя и стрелял в упор. Приведи Семина.

Марина посмотрела на Миронова, который что-то записывал в своем блокноте, хотела попросить разрешения уйти, но он опередил ее и сказал:

– Еще несколько минут, Марина Сергеевна. – Он повернулся к двери. – Садитесь за стол, гражданин Семин.

Семин вошел в сопровождении Зотова, перешагнул через тело Балясина и сел на указанный ему стул.

– Я вас слушаю, – сказал он, глядя в окно. – Это я вас слушаю. – Миронов запнулся. – Зачем вы убили Балясина?

– Идиотский вопрос, не имеющий ко мне никакого отношения. – Семин перевел взгляд на Миронова. – Вы меня поняли, гражданин...

– Майор, – подсказал Миронов.

– Подобные обвинения, гражданин майор, – Семин кашлянул, – с некоторых пор не в моде.

– Пока это только вопрос. – Миронов открыл блокнот и вздохнул.

– Прекрати, Сергей. Он не сознается, – сказал Зотов, – будет играть до конца.

– Не будет, Миша, я ему не позволю, – ответил Миронов, и Марина вздрогнула от звука его голоса.

– Может, женщине лучше уйти? – нахмурился Семин.

– Женщине лучше остаться, гражданин убийца. – Миронов посмотрел на Марину. – Извините.

Миронов провел длинными пальцами по лицу и уже спокойно продолжал:

– Ужас вашего положения, Семин, в том, что вы бездарность. Вы знаете, когда я узнал, что вы тот самый преступник, которого мы ищем? В первый же день вашего появления в роли слепого. – Миронов взглянул на Зотова, и тот кивнул. – Вы безукоризненно играли эту роль, но явились в столовую в ботинках, которые были на вас накануне вечером.

– Это не доказательство. – Семин сидел не двигаясь.

Миронов перегнулся через стол.

– Вы совершили кражу и попались бы при отъезде, но нас подвел участковый, он расшифровал нас своим появлением. Почему вы не оставили деньги в пансионате и не уехали? Объясняю. Михаил, – он опять посмотрел на Зотова, – поймал вас на «слабу». На «слабу» ловятся десятилетние мальчишки. Мы знали, что вы способны на убийство, но считали, что опасность грозит только нам. А риск – составная часть нашей профессии, и мы раззадоривали вас, вызывали на бой.

– Вы несколько однообразны и излишне эмоциональны, гражданин майор, – сказал Семин и усмехнулся. – С такими доказательствами вы отпустите меня завтра утром.

– Вы знали, что выносить деньги нельзя, – продолжал Миронов, – вы сегодня утром передали сверток Балясину и, представившись сотрудником уголовного розыска, попросили отвезти деньги на Петровку. Вы рассчитали точно, Балясин робкий человек, не спросил у вас документов. Он вывез пакет из пансионата, вы вошли в приемную управления ровно в двенадцать, сказали, что обстоятельства изменились, и забрали у него пакет. Балясин уехал домой, а вы спрятали пакет и вернулись в Пассаж. Верно?