Валерия Леман - Завещание ведьмы

– Парень был – чистое золото, – первым делом отметил капитан, покачивая головой. – Все мог сделать своими руками, абсолютно! И по дереву был мастер, и по части электрики, и жестяные работы знал. Ну, а официально трудился, как тебе уже известно, сантехником. Его в Глухове все знали и, чуть у кого какая проблема, – звали. Он никому не отказывал и платы никогда не просил, люди сами ему давали, кто деньгу, а кто сразу – пол-литра. Так и спился парень! А, ей-богу, жаль его! Ведь кроме всего прочего, Америка был красавец хоть куда: русые кудри, глаза – в пол-лица. А пел как! Бабка твоя его на пьянку пыталась «завязать»…

Едва произнеся последние слова, капитан вдруг покраснел и в буквальном смысле слова заткнулся, бросив на меня испуганный взгляд.

Разумеется, я тут же вскинул голову.

– То есть как это «завязать на пьянку»? Бабка Арина?

Он сразу смешался, принялся бессмысленно рыться в ящиках стола, вытаскивая, засовывая назад кипы бумаг.

– А?.. Ты про что? «Завязать»? А что непонятного – как и все ведьмы алкоголиков «завязывают».

Я внимательно смотрел на капитана.

– Выходит, Америка был клиентом моей бабки?

– Выходит – был…

Бедняга, судя по всему, сто раз пожалел, что брякнул про «завязку». Он, наконец, оставил в покое все папки-бумаги и, сложив руки на столе, как примерный ученик, взглянул на меня с кривоватой улыбкой.

– Да хрен его знает, на что она его там завязывала, главное, что пить он так и не бросил, отчего и помер, а жаль…

Странное дело! Оказывается, и моя бабуля была каким-то образом связана с покойным Америкой, пыталась исцелить его от страсти к алкоголю. Интересно, по чьей инициативе? Неужели сам Америка обратился к ведьме с просьбой «завязать его на пьянку»? Верится с трудом. И почему в таком случае капитан так вдруг стушевался, едва не поперхнулся словом?

Интересно. Неужели во всем этом деле замешана бабка Арина? Что ни говори, а нечистое дело!

Неровный ход моих мыслей нарушил стук в дверь, за которым тут же последовало появление нового героя – того самого, о котором я уже немало слышал, а видел впервые: Мити Углова.

В дверях стоял детина под два метра ростом, абсолютно лысый, с широкой светлой физиономией и хитрыми голубыми щелочками глаз.

– Здорово, Угол! – тут же запанибрата приветствовал гостя капитан.

– Здорово, коль не шутишь!

Они обменялись крепкими рукопожатиями, после чего Тюринский подвел мужика знакомиться со мной.

– Вот, знакомьтесь: Ален из Москвы, большой любитель детективов. Прочитал все книги Агаты Кристи и Артура Конан Дойля, слыхал о таковских, Угол? Представь себе: Ален с детства мечтал участвовать в настоящем расследовании; и вот только пришел он в редакцию дать объявление, как тут же в красном уголке труп объявился. Теперь Ален – мой верный друг и помощник, дает неплохие советы. Вот он-то тобой, Угол, и заинтересовался. Расскажи ему про твою дружбу с Америкой и про историю с подаренной квартирой.

При последней фразе, произнесенной с ехидными интонациями, добродушное широкое лицо Углова словно разом скукожилось и потемнело.

– Шило-мочало – начинай сначала, – пробормотал он, бросив на меня хмурый взгляд. – Присесть-то разрешите, сидя все-таки легче исповедоваться.

– Садись, чаю себе наливай и кайся, – радостно сказал Тюринский, тоже усаживаясь и доливая в свою чашку кипятку. – Давай не тормози, мы внимательно тебя слушаем.

Углов неторопливо уселся, шмыгнул носом и начал свой рассказ, наотрез отказавшись от чая и прочих напитков.

– Сразу скажу, чтоб лишних вопросов не было: у меня есть надежное алиби – три свидетеля, что я никуда не выходил из дома. Кроме всего прочего, готов поклясться: никого я не убивал и убивать не собираюсь! Каюсь: пять лет назад я на все сто был уверен, что Америку Трофимов убил. Да тогда все в том были уверены! Шибко этот Трофимов любил надраться так, что маму родную не помнил, так что запросто мог под горячую руку и приятеля на тот свет отправить да уснуть и потом ничего не помнить.

Он задумчиво потер переносицу.

– Ну, ясное дело – теперь вдруг выяснилось, что я был не прав. И я не боюсь признать собственную ошибку. Виноват, невинного оклеветал. Но и сам я, прошу прощения, Америку не убивал, хоть и ходят до сих пор разные грязные слухи…

Тут он снова бросил на меня хмурый взгляд и сразу отвел его в сторону. Его голос зазвучал глуше.

– Так вот, разъясняю конкретно ситуацию, что там получилось у нас с квартирой. Америка со мной по соседству проживал – в соседнем подъезде. То и дело занимал деньги, в том числе и на то, чтобы коммунальные услуги оплатить, хотя у него, как у работника ЖКХ, были неплохие льготы. Пил парень немерено, потому и не хватало ему частенько деньжат.