Сэйити Моримура - Плюшевый медвежонок

Проходя сейчас по Гарлему, Кен словно воочию увидел омерзительные картины собственного прошлого. Однако именно здесь были его корни. И когда об этом районе с неприязнью говорили те, кто на себе не познал его ужас, все в Кене восставало.

Кен искал многоквартирный дом на 123-й улице и наконец нашел его. За входом зиял темный лестничный проем. Стена была разукрашена надписями — главным образом непристойными, — сделанными красками, фломастерами, лаком из пульверизатора. Антивоенные лозунги и критические замечания в адрес правительства производили впечатление инородных вкраплений. У подъезда на Кена уставился пустыми глазами курчавый юнец. Рядом с ним стояло несколько малышей со вспученными от постоянного недоедания животами.

— Кажется, здесь жил Джонни Хэйворд? — обратился Кен к парню.

— Не знаю я, — лениво ответил тот, выплюнув изо рта жвачку.

— Ах, не знаешь? А сам ты где живешь? — В голосе Кена зазвучали стальные нотки.

— Какая разница, где я живу?

— Я тебя еще раз спрашиваю: где ты живешь? Такого хоть поколоти — из него только пыль пойдет.

— Раз полицейский ищет дом, значит, жди неприятностей — здешние парни терпеть не могут, когда полиция интересуется их «берлогами».

— Да понял я, чего орешь! Я сюда недавно переехал. Никого еще не знаю. Спроси Марио.

— Марио?

— Восьмая квартира на первом этаже. Марио — здешнее начальство.

Кен вошел в дом и оказался в потемках. Из какой-то квартиры несся звук включенного телевизора.

Глаза постепенно привыкали к темноте. В подъезде чем-то воняло. С потолка свисал покореженный фонарь без лампочки. Казалось, достаточно топнуть, и он тут же свалится. Кен прошел вперед.

На дверях ни табличек, ни номеров. Коридор завален вынесенным из комнат хламом. Одна дверь приоткрыта, и оттуда из включенного на предельную громкость телевизора ревет джаз.

Кен крикнул в приоткрытую дверь:

— Скажите, пожалуйста, где живет Марио.

За дверью послышалось движение, однако никто не вышел. Кен снова прокричал свою просьбу. На пороге появилась полная женщина средних лет и метнула в Кена подозрительный взгляд.

— Что еще надо? Ну, я Марио, а ты кто такой?

— Вы Марио? Я, собственно, хотел вас кое о чем спросить…

Кен не ожидал, что имя Марио может носить женщина, и несколько растерялся. Увидев в руках Кена полицейский блокнот, Марио насторожилась.

— Да ты из полиции! Чего им гам от меня надо?

— Разрешите мне войти.

И Кен, оттеснив плечом Марио, загораживавшую ему дорогу, вошел в комнату. Там стояли кровать, обеденный стол со стульями, холодильник и телевизор.

— Чего хотел спросить-то? — Марионе скрывала, что сердита на Кена за бесцеремонное вторжение.

— Сначала сделайте-ка что-нибудь с телевизором, а то он так орет, что я вас не слышу.

— Все неприятности как раз и происходят в тишине, — заметила Марио, выключая телевизор, и смерила Кена полным враждебности взглядом, словно говоря: «Да что тебе, в конце концов, от меня нужно?»

— Насколько мне известно, здесь жил Джонни Хэйворд…

— Да, жил. Он сейчас в отъезде.

— Он умер в Японии. У него есть семья?

— Джонни умер в Японии?! Это правда? — Марио, кажется, испугалась не на шутку.

— Правда. И надо забрать оттуда его останки.

— У него был отец, но три месяца назад он погиб — попал под машину. Да если б он и остался в живых, толку бы от него не было.

— А никаких других родственников у него нет?

— Кажется, нет. Впрочем, я точно не знаю…

— Вы в этом доме собираете квартплату?

— Ну да. Здесь никто не платит вовремя. Обойти всех — целое дело. Нипочем бы не согласилась, если б меня за это не освободили от платы за жилье.

— А чем занимались Джонни и его отец?

— Джонни работал где-то водителем грузовика, а старик был просто пьяницей, жил на шее у сына и пропивал его заработки. Идет, бывало, по улице и все стихи какие-то бормочет — видно, из образованных был. Да я с ними, в общем-то, и не зналась.

— Но вы же здесь вроде хозяйки?

— Мое дело — квартплату собирать.

— А давно они тут поселились?

— Тут все давно живут, потому что плата низкая. Думаю, лет пятнадцать, как въехали.

— А раньше где они жили?

— Да я почем знаю? И вообще эти двое не умели к людям относиться по-человечески, ни с кем из соседей не дружили.

— Джонни говорил что-нибудь о том, зачем едет в Японию?

— Да говорил чего-то, но я не больно-то поняла.

— Ну а все же, что именно он говорил?

— Что едет в Японию поглядеть на «кисми».