Ричард Пратер - Тела в бедламе

Он немало удивился:

- Что ты с ними сделал?

- Пристукнул машиной.

- Чем-чем?

Трубку я швырнул так, что у него, наверное, едва не лопнули барабанные перепонки.

Кряхтя, я влез в машину. Настроение было препаршивым. Я не получил даже удовольствия от причиненных Мэйсу неприятностей. Обычно, занимаясь делом, я знаю, чего хочу. Но это дело было совершенно безумным. Конечно, у меня были кое-какие зацепки и ниточки, однако я не имел ни малейшего представления, куда они ведут. Собранная мною информация подсказывала определенные ответы. Вот только не ясно, какие именно. От этого мне было мало радости. Намеки на ответы крутились в моей черепушке, но никак не складывались воедино. Я остро нуждался в отдыхе, мне бы соснуть минуточек шестьсот. Однако меня не покидало ощущение, что время поджимает. Если я собираюсь найти правильные ответы, делать это следует быстро. Вероятно, мое подсознание пыталось спасти меня, предупредить, что что-то не так. Но что бы там ни творилось с моим подсознанием, у меня было весьма противное чувство, как если бы маленькая мышка бегала по моему позвоночнику.

Допив пиво, я бросил пустую бутылку за сиденье, поднял газету и опять стал разглядывать фотографию. В ней, естественно, ничего не изменилось.

Вандра Прайс. Что я о ней знал? Любимая женщина рэкетира. Новая звезда "Магны". Новейшая. Только-только вышел ее первый фильм. В киногороде она появилась с год назад. И вот уже красуется на первой полосе лос-анжелесской газеты. По крайней мере, ее голова при взятом напрокат теле. Мне в голову пришла забавная мысль. Вандра оказалась в дурацком положении. Если она попытается отрицать, что на картине изображено ее тело, как, черт возьми, она это докажет? И даже если она станет оспаривать это, ей придется предъявить свое тело - лишь наполовину красивое и только на четверть сексуальное по сравнению с тем, которое считал принадлежавшим ей каждый читатель газеты. Я представил себе кричащий заголовок: "Оладушки" доказывают фальшивость изображения Прайс!" - или нечто подобное.

Вполне можно было сказать, что Вандра Прайс попала из огня да в полымя.

Глава 19

Некоторое время я продолжал пялиться на лицо Вандры и тело Холли, мысленно перебирая все случившееся с начала этого грязного дела.

Роджер Брэйн, живой, саркастичный, подваливший вразвалку к Ирву Сили, Полу Кларку и ко мне; Холли, бегущая от Мэйса и его громил; я, мечущийся кругами и рыскающий со своими вопросами по студии "Магна"; Конни, Барбара, люди, стреляющие в меня и избивающие; кинозвезды, приходящие в нервное расстройство на съемочной площадке, да и все остальное. Я шел тропою шантажа, обнаженных тел и крови вплоть до моих последних размышлений о Вандре Прайс, Гарви Мэйсе и его громилах.

Я закурил еще одну сигарету и вдруг сообразил, что, кажется, ухватился за какую-то нить.

Глубоко затягиваясь, я приходил во все большее волнение. Я пытался найти изъяны в своей идее и не находил их. Я еще не знал - кто, но я уже понял как. И отчасти почему. Я с трудом заставил себя сидеть спокойно еще целую минуту, пока мой мозг тикал, как хорошо смазанные часы, и я начал чувствовать себя все лучше и лучше. Я многого еще не знал, это уж точно, но пришло понимание. И я наконец увидел то, что так долго болталось под самым моим носом.

Я загасил сигарету, завел украденный "бьюик", сделал разворот и нажал на акселератор.

Констанца Кармоча спала - как про это говорят совершенно справедливо - в чем мама родила. Я сам убедился, когда она приоткрыла дверь, выглянула наружу, узнала меня и широко распахнула дверь.

- Эй, папочка! - взвизгнула она. - Ну ты и чокнутый! Но я так рада видеть тебя!

- Ты простудишься, - прохрипел я.

- Ты меня согреешь, Шелл, мой мальчик.

- Спасибо, но мне не до того.

Тут она заметила, в каком состоянии мое лицо и одежда, и пронзительно вскрикнула. Чтобы убедить ее, что со мной все в порядке, я заговорил:

- Сделай мне одно одолжение, Конни. Она хохотнула, и все ее тело пришло в движение. В конце концов она перестала вибрировать и сказала:

- Ты правильно сделал, что пришел ко мне.

- Нет, - сипло произнес я. - Я по другому поводу. Мне нужна фотография.

- Какая еще фотография?

- Та самая. Мне она нужна. Обещаю тебе, Конни, я не выпущу ее из рук.

- Что в ней такого, чего нет у меня самой? - спросила она, нахмурившись. Тебе не больно?

- Нет-нет. Одолжи мне эту фотографию, ладно? Я ее никому не отдам.

Она озадаченно потрясла головой:

- О'кей. Но ты, должно быть, чокнулся. Заходи. - Она повернулась и скромно пошла вперед - так, словно на ней было монашеское одеяние.