Владимир Кашин - …И никаких версий

«А кроме машинистки кто еще бывал у него?»

«Я уже вам назвала, кого знаю».

«А больше некого вспомнить?»

«Нет. Да и зачем? И так все ясно. В тот вечер была у него Нинка и открыла газ…»

«Возможно, она просто грела чай и забыла выключить».

«При всем том она все-таки отличная хозяйка! Нужно отдать ей справедливость. Она и Антона заботой своей пыталась соблазнить… чтобы сделал хозяйкой в доме. Впрочем, она и так голову у него поднимала, словно уже жена. Придет, бывало, и куда подевалась забитая мужем и жизнью машинистка Ниночка?!. Нет, не могла она забыть выключить… Ее рук дело… — Взглянув на Коваля, портниха добавила: — Я сама, конечно, там не была. А про машинистку слышала от людей. От того же старого Коляды».

«А не сказал ли вам Коляда, в котором часу он столкнулся с Ниной Барвинок в парадном?»

Христофорова замялась:

«Сказал. Где-то в восемь. Возможно, в начале девятого».

«Умгу», — только и произнес Коваль.

Килина Сергеевна раздумывала: признаться полковнику, что старик слышал в квартире Антона и голос Павленко, или промолчать? Ведь это ничего не меняет. Может, негодяйка готова была и этим ухажером пожертвовать.

Коваль заметил нерешительность посетительницы и ждал, что еще она сообщит.

Наконец Христофорова не выдержала:

«По всей вероятности, там гулял и Вячеслав Адамович, но только я не знаю, не могу утверждать…»

И вдруг, словно испугавшись какой-то мысли, Килина Сергеевна вскочила.

«Разрешите мне идти… Простите, если отняла время. Может, я ошибаюсь в чем-то, наболтала какие-то глупости… Но человек ведь погиб… такой чудесный, добрый человек!»

Дмитрий Иванович проводил портниху до дверей, Килина Сергеевна казалась уже не решительной, а почему-то растерянной. На какую-то секунду даже остановилась в двери, будто хотела возвратиться и продолжить разговор, но потом повернулась и быстрым шагом пошла по коридору.

Не обиделась ли она на полковника за совет не заниматься своим расследованием, а спокойно ждать официальных результатов?

Сейчас в машине, по дороге в морг, вспоминая и это посещение Килины Сергеевны, и все, что знал о ней, Коваль пытался найти объяснение ее гибели… Но не находил…

Войдя в знакомое здание, на первом этаже которого помещалась судмедэкспертиза, Дмитрий Иванович направился в кабинет главного эксперта.

Петр Павлович Адуев, очевидно, только что поднялся из подвального помещения, где находилась анатомка. Он был в белом халате, туго облегающем его довольно плотную фигуру.

— А, Дмитрий Иванович! — приветствовал он Коваля. — Догадываюсь, с чем вы… Только что звонил Спивак. Значит, и вы интересуетесь этой женщиной, как ее… Христорадова…

— Христофорова… — подсказал полковник.

— Да, да. Падение и удар головой о ребро отопительной батареи. Глубокая вмятина на виске соответствует конфигурации трубы… Примерно сутки тому назад…

— А точнее, Петр Павлович? Вы же умеете до минуты… — польстил Коваль медику.

— Точнее? — Эксперт задумался. — Если точнее, то в воскресенье, часиков в десять-одиннадцать… Вот сейчас буду писать для Спивака и вас документ… — Судмедэксперт стал развязывать тесемки халата, чтобы снять его.

— Петр Павлович, я бы хотел взглянуть…

Адуев перестал развязывать.

— Хотите?.. — он помедлил несколько секунд. — Ладно, пойдемте. Халат вот, на вешалке.

Коваль повесил пальто и шапку на дешевенькую деревянную вешалочку, прибитую к стене кабинета, и надел халат.

В большом подвальном помещении покойницкой — и на кафельном полу, и на широких каменных возвышениях — покоилось несколько обнаженных трупов. Возле одного из них — длинного, во весь стол, мужчины — толпились юноши и девушки в белых халатах, и бородатый медик — очевидно, преподаватель, скальпелем что-то показывал им в глубоком разрезе брюшины.

В помещении стоял тяжелый сладковатый запах разложения, формалина и еще каких-то препаратов — запах, который вызывает тошноту и к которому человеку трудно привыкнуть. Недаром студенты, даже девчушки, отворачиваясь от преподавателя, втихаря затягивались сигаретой.

Судмедэксперт провел Коваля в угол зала, где на каменном возвышении покоилась на спине обнаженная женщина. Несмотря на предсмертную гримасу, исказившую лицо, полковник сразу узнал Килину Сергеевну.

— Она, — подтвердил Коваль. — В страшных мучениях, — не то спросил, не то констатировал он.

— Но недолго. Летальный удар, шок. И не приходя в сознание…