Энн Перри - Воскрешение на Ресуррекшн-роу

Внутри их приветствовал тот же самый бодрый молодой человек, сверкающий чистотой, у которого постоянно сползали с носа очки. Несколько раз он открывал рот, чтобы высказаться о необычайных обстоятельствах: ведь никогда еще не приходилось опознавать труп дважды! Однако каждый раз он сдерживался, понимая, что его профессиональный энтузиазм отдает дурным вкусом и может быть неверно истолкован вдовой или Питтом, коли на то пошло.

Он откинул простыню и придал своему лицу бесстрастное выражение.

Миссис Портьес посмотрела прямо на труп, затем брови ее поднялись, и она повернулась к Питту.

— Это не мой муж, — сказала она ровным голосом. — Ничего похожего. У мистера Портьеса черные волосы и борода, а этот человек почти совсем лысый. Я никогда в жизни его не видела!

Поскольку безымянный труп находился в морге, больше не было причин откладывать похороны Огастеса. Конечно, нелепо снова устраивать траурную церемонию, но и неприлично никак не отметить это событие. Это просто проявление сочувствия к семье и знак уважения не столько к Огастесу, сколько к самой смерти.

Естественно, Алисия не могла не пойти. Что касается старой леди, то она сначала решила, что слишком плохо себя чувствует из-за всех этих несчастий, но позже заявила, что ее долг — пойти проститься, и дай бог, чтобы это было в последний раз! Как всегда, ее сопровождала Нисбетт, в глубоком трауре.

Алисия была в утренней комнате, ожидая экипажа, когда туда из холла вошла Верити. Она была бледна и выглядела еще моложе из-за черной шляпы. В ней читались чистота и невинность, часто заставлявшие Алисию гадать, какой была ее мать. Ведь девушка обладала достоинствами, которых не было у Огастеса, и резко отличалась от старой леди. Как ни странно, во мраке ночи Алисия порой даже беседовала с умершей женщиной, словно та была ее другом, понимавшим, что такое одиночество и мечты, которые хрупки, но так необходимы. Алисии казалось, что первая жена Огастеса, которая умерла в тридцать четыре года, была очень похожа на нее.

Из-за этих нелепых ночных разговоров ей чудилось, что Верити чуть ли не ее собственная дочь, хотя та была лишь ненамного младше Алисии.

— Вы уверены, что хотите пойти? — спросила она падчерицу. — Никто бы не осудил вас, если бы вы предпочли не идти.

Верити покачала головой.

— Мне бы очень хотелось не пойти, но я не могу бросить вас одну.

— Ваша бабушка едет, — возразила Алисия. — Я буду не одна.

Верити издала сухой смешок. Это было впервые. Да, девочка повзрослела после смерти отца или, возможно, только сейчас почувствовала свободу.

— Тогда я обязательно поеду, — сказала Верити. — Это хуже, чем если бы вы были одна.

В другое время Алисия, наверное, сделала бы ей замечание ради приличия, но сегодня совсем не хотелось лицемерить. Настал момент истины, и форма была неважна.

— Спасибо, — сказала она просто. — Мне станет гораздо легче, если вы будете рядом.

Верити вдруг улыбнулась, и эта улыбка была заговорщической.

Не успела Алисия ответить, как обе услышали стук палки старухи в холле — она направлялась к ним. Нисбетт широко распахнула дверь, и на пороге появилась старая леди с искривленной физиономией. Она пристально осмотрела обеих с головы до ног, от черных шляп с вуалью до черных ботинок, затем кивнула.

— Ну что же, значит, вы едете? — осведомилась она. — Или собираетесь торчать здесь все утро, как две вороны на заборе?

— Мы ждали вас, бабушка, — поспешно ответила Верити. — Мы бы не допустили, чтобы вы добирались одна.

Старуха презрительно фыркнула.

— Гм-м! — Она насмешливо взглянула на Алисию. — Я думала, что вы ждете мистера Кордэ, которого так любите… На этот раз его здесь нет, как я вижу. Возможно, он испугался за свою шкуру? Ведь вы так часто хороните мужей… — Она ухватилась за руку Нисбетт и вышла, сильно стукнув палкой по двери, словно рассердившись, что та не убралась с ее пути.

— Вряд ли мистеру Кордэ было бы прилично прийти. — Алисия не могла не защитить его, хотя старуха уже была вне пределов слышимости, а Верити ничего не сказала и лишь опустила глаза. — Это приватная церемония, — добавила она. — Думаю, там будет только семья и несколько человек, которые хорошо знали Огастеса.

— Да, конечно, — пробормотала Верити. — Глупо было бы ожидать, что он придет. — И тем не менее в голосе ее звучали нотки разочарования.

Следуя за падчерицей на улицу и садясь в экипаж с черными занавесками, Алисия не могла не удивляться, почему Доминик хотя бы не прислал записку. Правила хорошего тона не позволили ему прийти, это понятно. Поскольку он любит Алисию, было бы не совсем прилично снова явиться на похороны, но ведь нетрудно прислать записку в знак сочувствия.