Энн Перри - Воскрешение на Ресуррекшн-роу

В кабинет вошел Доминик. Воротник его был поднят, шляпа низко надвинута на лоб. Нос его покраснел, плечи сгорбились.

— Боже мой, до чего мерзкая погода. — Он уселся на неудобный стул с жесткой спинкой, с тревогой глядя на Питта. — Мне жаль тех бедняг, у которых нет ни очага, ни постели.

Вместо того чтобы спросить, зачем тот пришел, Питт сказал то, что вертелось у него на кончике языка:

— Их тысячи, причем в двух шагах отсюда. — Он встретился взглядом с Домиником. — И у них также нет ужина.

Доминик поморщился. Раньше ему не хватало воображения, но, быть может, он изменился за прошедшие годы? Впрочем, ему просто могло не понравиться, что Питт так буквально воспринял замечание, брошенное вскользь, и ответил со всей серьезностью.

— Это правда, что вы хотите сделать вскрытие тела лорда Огастеса? — спросил Доминик, снимая перчатки и доставая из кармана белый льняной платок.

Питт не мог упустить шанс узнать истину.

— Да.

Доминик высморкался, и когда он поднял взгляд, лицо у него было непроницаемое.

— Зачем? Он умер от сердечного приступа. Слабое сердце — это у них фамильное. Макдафф вам скажет, что смерть произошла от естественных причин и не явилась неожиданностью. Он слишком много ел и редко отдыхал. Все время слышишь, как умирают такие мужчины, как он, которым за шестьдесят. — Доминик спрятал носовой платок в карман. — Разве вы не понимаете, как это отразится на семье, особенно на Алисии? Ей и так нелегко приходится со старухой, а представьте себе, каково с ней будет жить после вскрытия! Она обвинит во всем Алисию и скажет, что ничего подобного не случилось бы с Огастесом, не женись он на ней. Если бы Алисия не была моложе его более чем на тридцать лет, никто бы и не подумал о вскрытии!

— Возраст тут ни при чем, — устало возразил Питт. Ему хотелось оставить это дело, просто выкинуть его из головы. — Это из-за того, что тело дважды выкапывали и оставляли там, где его невозможно было не найти. Совершено преступление, и мы должны сделать все, чтобы не допустить его повторения. Вы, конечно, это понимаете?

— Тогда захороните его и поставьте стражу! — с раздражением предложил Доминик. — Никто не станет выкапывать тело, если там будет стоять полисмен. Это нелегкая работа — раскидать землю и поднять гроб из могилы. Они должны делать это ночью, и нужно много инструментов — лопаты, веревки и все такое. И он был не один — это же очевидно.

Питт не смотрел на него.

— Это мог бы сделать в одиночку сильный мужчина, не особенно напрягаясь, — возразил он. — И ему не нужны веревки: ведь гроб оставили, забрав только труп. Мы могли бы поставить там констебля на одну-две ночи, даже на неделю. Однако рано или поздно нам придется снять пост, и тогда преступник снова придет и сделает свое дело.

— О боже! — Доминик закрыл лицо руками.

— Или же он придумает что-нибудь другое, — добавил Питт, — чтобы заставить нас действовать.

Доминик поднял голову.

— Что-нибудь другое? Например?

— Не знаю, — признался Томас. — Если бы я знал, то, возможно, мог бы это предотвратить.

Доминик поднялся.

— Я не допущу вскрытия! — Лицо его покраснело. — Многие обитатели Парка употребят все свое влияние, чтобы воспрепятствовать этому — например, лорд Сент-Джермин. И если понадобится, мы наймем кого-нибудь караулить могилу, чтобы тело покоилось в мире. Только сумасшедший нарушает покой мертвых!

— Сумасшедшие еще много чего делают, — согласился Питт. — Мне жаль, но я не знаю, как это остановить.

Покачав головой, Доминик медленно двинулся к дверям.

— Это не ваша вина, и вы не несете ответственности. Мы должны что-то предпринять — ради Алисии. Передайте от меня привет Шарлотте и Эмили, если увидите. До свидания.

Дверь за ним закрылась, и Питт долго смотрел на нее, чувствуя себя виноватым. Он не сказал Доминику, что вскрытия не будет, так как хотел, чтобы тот высказался, и теперь чувствовал себя еще хуже. Вскрытие могло бы навсегда покончить с подозрением в убийстве. Возможно, Томасу надо было так и сказать. Но почему же Доминик сам этого не понимает? Или же он опасается, как бы вскрытие не показало, что действительно имело место убийство? Виноват ли Доминик, или просто боится за Алисию? А может быть, он всего лишь хочет избежать скандала? Ведь тогда откроются старые раны, что всегда бывает при расследовании. Ему никак не забыть о Кейтер-стрит.

Однако если Доминик настаивал, чтобы дело замяли, то нашелся, по крайней мере, один человек, которому этого не хотелось. Утром Питт получил довольно надменное письмо от старой леди, в котором она напоминала, что его долг — узнать, кто и почему потревожил лорда Огастеса в могиле. Если совершено убийство, то нужно раскрыть его и наказать преступника. В конце концов, Питту платят жалованье именно за это!