Евгения Грановская - Ведьма придет за тобой

– Слушаю вас, Андрей Сергеевич.

– Мария Александровна, я получил ответ из Лиссабона. По поводу Виталия Борзина. Со мной связалась сержант сто пятого полицейского участка Габриэла Варгас.

– Да. – Маша посмотрела на Стаса и сделала круглые глаза. – И что там?

– Сеньора Варгас оставила свои координаты и хочет поговорить с вами по «Скайпу».

– Но я…

– Она будет говорить по-английски. Насколько я знаю, вы владеете этим языком.

– На уровне институтского курса.

– Значит, сможете ее выслушать и задать необходимые вопросы. Запишите ее адрес и свяжитесь. Она ждет возле своего компьютера.

– Минуту, Андрей Сергеевич, я войду в «Скайп».

– Хорошо, я подожду.

Маша положила трубку и взглянула на Волохова.

– Толя, мне нужнее компьютер!

– Нет проблем.

Он тут же уступил ей свое место за столом. Маша села перед компьютером, открыла программу «Скайп». Поднесла телефон к уху.

– Андрей Сергеич, я в «Скайпе». Диктуйте адрес.

Полковник Жук продиктовал, Маша вбила в «Поиск» и через несколько секунд получила результат.

– Удачи! – пожелал полковник Жук.

– Спасибо, Андрей Сергеич!

Маша передала трубку Толе и склонилась над клавиатурой компьютера. Быстро добавила новый контакт и нажала на кнопку «Видеозвонка».

Несколько секунд раздавалось курлыканье сигнала вызова. Затем компьютер булькнул, и на экране появилась коротко стриженная женщина с худощавым смуглым лицом.

– Hello! – приветствовала Маша свою собеседницу. – I’m Мария Любимова. – Colonel Андрей Жук asked me to contact you.

– Hi! I am Gabi! You are interested Vitaly Borzin. I am ready to answer your questions.

– Здорово шпарит, – похвалил Данилов, по-прежнему сидя на краю стола.

– Да, – поддакнул Волохов. – И где только нахваталась?

Маша сделала им знак рукой помалкивать и снова повернулась к экрану.

– Gabi, the first question is…

И между двумя женщинами-полицейскими завязалась оживленная беседа, которая продлилась около двадцати минут. Наконец Маша распрощалась с португальской коллегой, выключила «Скайп» и откинулась на спинку стула.

Вид у нее был озабоченно-задумчивый.

– Маш, – негромко окликнул ее Стас.

– Что? – вышла она из задумчивости.

Он протянул ей чашку с горячим кофе.

– Держи! И расскажи обо всем нам. Сеньора Боргес так тараторила, что я мало что понял.

Маша взяла чашку.

– Спасибо, Стасик! – Она отпила глоток и поморщилась. – Сахар-то зачем? Я ведь пью без него.

– Ничего, – с усмешкой сказал Стас. – Немного сахара тебе не повредит. Мозги будут лучше работать. Так что она рассказала?

Маша сделала еще один глоток и приступила к пересказу.

– Дипломат Виталий Борзин мертв. Его труп обнаружили пять дней назад, но опознали только вчера. При нем не было документов, – пояснила Маша. – Погиб он жуткой смертью: снял номер на двенадцатом этаже отеля, обвязал шею стальной струной от карниза, а затем выпрыгнул в окно.

Волохов вздохнул:

– Повесился, значит.

– Не совсем. Струна срезала ему голову. В отеле он зарегистрировался под именем Виталио Боргес. Друзья и коллеги Борзина утверждали, что в последние дни он пребывал в страшной депрессии. В кармане у Борзина – после его гибели, разумеется – нашли листок бумаги с надписью по-русски «Моя вина».

Маша сделала глоток кофе, потом еще один и облизнула губы.

– Лиссабонские копы вскрыли электронный почтовый ящик Борзина, – продолжила она. – Среди удаленных писем нашли странные послания. На них не было ничего, кроме портрета женщины, сотканного из букв «к» и «с».

– Как при вышивке крестиком? – уточнил Толя.

– Да, примерно.

– Катя Суховей, – медленно произнес Стас.

Маша кивнула:

– Да. Скорей всего. Виталий Борзин получил несколько десятков подобных писем. Он стирал их, удалял, отправлял в корзину, но они приходили снова и снова. Габриэла установила, что все письма пришли из Москвы. Первое было отправлено двенадцатого сентября. Примерно через две недели после того, как Андрей Темченко пришел в себя.

Толя и Стас переглянулись.

– Темченко не мог отправить эти письма, – сказал Волохов. – Он был еще слаб. Да и компьютером пользоваться не умел.

– Не умел, – согласилась Маша. – И все же Борзин стал получать письма после пробуждения Темченко. Не год, не два, не десять лет назад, а именно после его выхода из комы. Так что связь здесь очевидная. Хотя мы пока и не понимаем ее смысла.

Маша отпила еще кофе, поставила чашку на стол и потянулась за мобильником.

– Опять Глеба? – хмуро спросил Стас.