Наталья Андреева - Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни

– А Шацкий?

– Говорил, что дальше ему не интересно. Старичок так обозвал картины Шацкого: «Живопись, целиком посвященная процессу гниения». Оказывается, на всех картинах непременно присутствует или ржавчина, или плесень, потому что он словно все время следит за тем, как болеют и умирают люди и вещи. Например, по словам старого художника, в том же одинаковом для всех горшке он обязательно возьмет и нарисует трещину, и потом не докажешь ему, что ничего подобного на образце нет. Шацкий в этом случае упирался рогом: «Да горшок и создан для того, чтобы в нем появилась трещина!» Потом, конечно, когда совсем прижало, Стас начал писать картины для уличных вернисажей. И писал то же, что и все, например, сирень с лошадями, торговала ими Шацкая.

– Успешно?

– Ну, там публика не та! Народу что нравится? Поярче, посочнее, побольше. А если эта сирень в стакане наполовину осыпавшаяся, да к тому же отдельные цветки валяются на полу, хоть за веник тут же берись, кому она нужна? Шацкий в своих картинах словно над всеми издевается, во всем видит самое неприглядное и именно это рисует. Так мне, по крайней мере, пытался объяснить старый художник. Признаться, я мало что понял. Возможно, все это изза болезни. Ведь если у человека чтонибудь постоянно болит, то он все воспринимает через эту боль. И что получается? Талант талантом, но людито хотят радоваться жизни! А им все время талдычат о смерти. Короче, живопись Шацкого напрягает, поэтому на нее нет спроса.

– Понятно. Но насто Шацкий как художник мало интересует. Что он за человек? И где он был вечером, когда убили Панкова?

– Так вот. В армию Шацкого, естественно, не взяли, в художественное училище он тоже не поступил, стал коекак кормиться своей живописью. И естественно, попал в богемную тусовку. Я забрел в один полуподвал под названием мастерская, так там – мама родная! С трудом нашел одного здравомыслящего человека, остальные были под кайфом. И этот тип в бумажном костюме, раскрашенном под смокинг, рассказал мне про пристрастие Шацкого к лицам мужского пола. Кстати, по словам этого мужика, Шацкий никогда не кололся и алкоголь почти не употребляет: у него и без того проблемы со здоровьем. Говорит, что обезболивающего накушался в детстве, а теперь якобы душа не принимает. И что он пьян одной только мыслью о собственной гениальности. Смейтесь, смейтесь, мне тоже было смешно! СПИДа Шацкий тоже не боится, ему одной болезнью больше, одной меньше – все едино. Шацкому уже столько раз обещали, что он скоро помрет, что он вроде на самом деле уже помер. Болтается среди своих собратьев, как будто оправдывая поговорку «зараза к заразе не пристает». Года полтора назад на один из уличных вернисажей забрела Австрийская и увидела картины Шацкого. Возможно, почувствовала родственную душу, потому что одним махом все купила и перевезла Шацкого к себе в дом. Выделила ему комнату под мастерскую и даже пыталась устраивать выставки его картин. Но слава к Шацкому так и не пришла, да ему, похоже, наплевать на это, он редко вылезает из дома, только к своему любовнику. Раньше таковых было много, но последний год остался только один, тоже художник, но совсем еще молодой, какойто Глен.

– Кто?

– То ли имя, то ли кличка, черт их разберет! Я этого Глена пока не нашел, неуловимая личность, шатается по чердакам да подвалам. Но будем искать.

– Кстати, Шацкий – единственный, кто признался, что его не было дома в момент убийства Панкова. Зачем? Врал бы, как все.

– Да, Олег Максимович, у матери его тем вечером не было. Пришел сынок, как она утверждает, поздно ночью, даже напугал ее, когда ключом в замочной скважине стал шарить. Короче, нет у него никакого алиби.

– А мотив? Зачем ему убивать Панкова, они же не соперники в любви? – вмешался Амелин.

– Австрийская для Шацкого все равно что богиня. Святая! Как же! Оценила, пригрела, общается с ним, как с человеком. Стас наверняка сразу понял, кто такой Панков и что ему нужно от Анны. Чем ей грозит повторное появление в жизни этого человека. Думаю, Шацкий в курсе истории, случившейся с Австрийской десять лет назад. Дураком его никак не назовешь, у него вообще, как говорят, сумасшедшая интуиция. Кстати, Стас всерьез утверждает, что он гений.

– А кто доказал, что это не так? – усмехнулся Ехин.

– Никто же не покупает его картины!

– Может, он их сам не продает? Впрочем, гений Шацкий или нет, нас с вами мало интересует. Как он мог добраться до дома Панкова, вот в чем вопрос? Это не Дэн, машины у Шацкого нет, водить он не умеет.