Анна Яковлева - Научите меня стрелять

Дубленка лежала рядом, но мороза я не чувствовала, мне было жарко в спортивном костюме. Я спустилась с крыльца, опять прислушалась и отчетливо услышала милицейскую сирену на въезде в поселок. Звук сирены минут десять петлял между дачами, приближаясь к Пашкиной. Наконец деревья за забором осветил синий свет полицейского уазика, и в калитку позвонили.

– Кто там? – позвала я.

– Катерина, это я, – услышала я голос мужа и торопливо щелкнула замком.

Он влетел во двор и потряс меня за плечи:

– Как ты?

– Нормально, – недоумевая, ответила я, – а как ты здесь оказался, да еще так быстро?

Егоров, не отвечая на мой вопрос, огляделся, обнаружил у меня в руках пистолет и присвистнул:

– Ясное море, а это у тебя что?

– Ты не ответил, Егоров, как ты здесь оказался, ты же уехал домой?

Егоров забрал у меня оружие, спрятал в карман куртки и крикнул в темноту:

– Все нормально, жива. – Повернулся ко мне и добавил: – И невредима.

Он вышел за калитку, я последовала за ним. Парнишка в форме держал на руках Бильбо. Пес был неподвижен.

– Бильбо, – кинулась я к собаке, но парень остановил меня:

– Он ранен, его надо к ветврачу. Здесь в трех километрах фермерское хозяйство, там есть вет-станция, можно успеть.

Пашка что-то рассматривал в заборе и под забором, сидя на корточках. Потом он обратился к кому-то:

– Лешка, смотри, похоже, Катерина его зацепила или Рой прокусил.

Лешка легко выпрыгнул из уазика на дорогу и присел рядом с Егоровым. Павел опять обернулся к машине:

– Васо, развернись и включи фары.

Уазик задрожал как в лихорадке, выстреливая в воздух выхлопными газами, развернулся, и фары осветили две фигуры, присевшие у забора.

Я пританцовывала от нетерпения возле Егорова.

– Паш, – поторопила я мужа, – давай Бильбо отвезем к ветеринару.

– Сейчас поедем, – отозвался Пашка, что-то поискал в снегу, подцепил замерзшим пальцем и положил в карман. – Надо вызвать экспертов, пусть кровь на анализ, а бандероли эти на баллистическую экспертизу возьмут, – вставая, сказал он.

После этих слов Егоров подошел к машине, достал одеяло, накинул на раненого Бильбо.

– Я сам поеду, с тобой Виктор останется, – распорядился он.

Не тратя время на спор с Пашкой, я провела Виктора на кухню и включила чайник.

Оказывается, Виктор служил в дорожном патруле. Рассмотрев его нашивки на рукаве, я спросила, что они делают в дачном поселке.

– Так это, – виновато моргнув, стал объяснять Виктор, – выслеживали террориста. А вам Павел Валентинович разве ничего не сказал?

Я насторожилась. Признаться, что мне Павел Валентинович что-то сказал, было небезопасно, вдруг я Пашку подставлю этим признанием? Может, это служебная тайна и он не должен был мне ничего говорить? С другой стороны, любопытство было так сильно, что не узнать, о чем, собственно, идет речь, я не могла.

– Знаете, он намекнул, но я не думала, что все так серьезно.

– Да, – с готовностью согласился Виктор, – этот террорист уже четыре дня в городе и два дня как висит у вас на хвосте. Говорят, взрыв вашей машины – его рук дело.

– Так он после взрыва следил за мной? – начиная что-то соображать, переспросила я у Виктора.

– Ну да, после взрыва он следил за домом и провожал вас на дачу. У него машина неброская, старенький «жигуль», мы вели его от вашего дома. Павел Валентинович здесь своих оперов оставил в засаде, а нас ему дали на усиление. Мы должны были остановить «шестерку» еще на повороте в дачный поселок, ну якобы для проверки документов, но преступник машину оставил на дороге, а сам пошел пешком через лес. Мы его на время потеряли. А тут ваша собачка залаяла, ребята услышали, передали по рации, что, возможно, совершено нападение на объект.

– Объект – это я?

– Ну да, вы, – продолжал Виктор, размешивая варенье в чашке.

– Хорошая мысль – ловить на живца. Правда, не оригинальная, но работает всегда, – признала я.

– А вы смелая женщина, – похвалил меня патрульный.

– Стараюсь.

Я попыталась перевести разговор на личность преступника, но Виктор был не очень осведомлен и ничего определенного сказать не мог. Но и того, что он сказал, было достаточно, чтобы подать на развод с Егоровым.

Пашка вернулся, неся перевязанного Бильбо, я проводила Виктора и вернулась на кухню.

Бильбо спал, мы уложили его на диване. Пашка вымылся, устроился за столом и попросил налить ему чая.

Обдумывая первую фразу, я бросила пакетик в чашку, залила его кипятком и подала Егорову. Пашка отхлебнул из чашки и стал меня просвещать: