Анна Яковлева - Научите меня стрелять

Эля оправдывалась, объясняла, что быстро не получается, что мы уже снизили цену до минимума, дальше просто опасно, но на другом конце провода ее, кажется, не понимали.

Элеонора говорила чистую правду. Я втолковывала ей всю неделю, что, если мы сбросим цену, она не сможет ничего и нигде купить, потому что таких цен не существует в природе. Может быть, на мысе Шмидта, но не на юге России, куда звал ее будущий муж. Однако любимый уговаривал ее ничего не бояться, уверял, что он добавит сколько будет нужно, лишь бы она продала поскорее.

– Я поговорю с ней, – обещала Эля, имея в виду, скорее всего, меня.

Когда она вернулась в комнату, ее трясло как в лихорадке.

– Валерьянка есть в доме? – поинтересовалась я.

Она отрицательно покачала головой. Я сбегала на кухню, налила в стакан воды и принесла ей. Зубы стучали о стакан, но Элеонора немного успокоилась.

– Он меня бросит, если я не приеду к нему, а я беременная. И все повторится сначала, – как в бреду повторяла женщина.

Я ничего не понимала:

– Не бросит. За это не бросают.

– Это других не бросают, а меня бросит. Если я не могу даже квартиру продать быстро, что с меня можно взять? Катя, давай сбросим цену до полутора миллионов, – перейдя на «ты», предложила она.

– Эля, – я все еще пыталась образумить ее, – ты хочешь остаться на улице? Нельзя продавать по такой цене квартиру!

– Он добавит, – мертвыми губами шептала женщина.

– Он дал задаток?

– Да, он нашел деньги, дал задаток, а я его подвожу. – Слезы полились из ее глаз таким потоком, что на футболке моментально образовались два пятна. Я наблюдала, как они, увеличиваясь в размерах, сливались между собой.

– Эля, у меня на завтра три показа, давай надеяться.

– Хорошо, – согласилась она, провожая меня до двери.

Выйдя на улицу, я поняла, что умру, если не наберу Егорова – мне нужны были положительные эмоции, как глоток воздуха.

Егоров ответил шепотом, что он занят и перезвонит. Я тронула с места машину, выехала из микрорайона и почувствовала себя гораздо лучше. Внутренний голос говорил мне, что с Элей, с ее жильем и ее мужчиной что-то не так. Не было никаких объяснений тому, что отличная квартира в отличном месте и по такой смешной цене не продавалась, хоть лопни.

«Может, Элеонору ангел-хранитель бережет?» – решила я.

Через неделю ситуация не изменилась.

Чем дольше все это тянулось, чем больше паниковала Элеонора, тем спокойнее становилась я, веря, что все к лучшему.

Еще через несколько дней я предложила Эле снять квартиру с продажи.

Но она об этом даже слышать не хотела. Я ясно видела, что моя клиентка совершает большую ошибку, видела, но сделать ничего не могла.

И когда наконец Егоров подогнал мне покупателя, я испытала чувство, похожее на освобождение. Мы оформили задаток и назначили время сделки.

Жизнь потекла дальше: я показывала, предлагала, продавала, оценивала недвижимость, а заодно и людей.

Дождь и ветер совсем обтрепали сад, и мы с Егоровым все чаще сидели у камина.

Как-то, глядя на огонь, Егоров предложил построить один большой дом в середине двух наших участков, я пообещала, что подумаю.

– Ясное море, чего тут думать, Кать? – тут же возмутился Пашка. – У тебя сколько соток?

– Столько же, сколько у тебя. Здесь все наделы одинаковые.

– Значит, десять. А если объединить, будет двадцать. Представляешь, какой это участок? Усадьба! Поставить в центре домину и начать плодиться и размножаться. Как ты к этому относишься?

К тому, чтобы начать плодиться и размножаться, я уже давно относилась положительно, если не сказать больше, но Пашке знать об этом пока не полагалось. Он еще не прошел испытательный срок, чтобы я делилась с ним сокровенным. Светка, проведя очередной сеанс психотерапии, выдала прогноз: если сосед через полгода не уйдет назад, к себе, то останется надолго. Надолго меня тоже не устраивало, мне нельзя было тратить время на транзитного пассажира. Я так Пашке и сказала:

– Посмотрим на твое поведение.

– На что ты собираешься смотреть? – переспросил он.

Во взгляде его появилась угроза, но я не придала этому значение:

– Вдруг передумаешь. Я помню, у тебя была какая-то итальянка, которую ты от бандитов спас. Твой дед говорил, что вы собирались венчаться в католическом храме. И где теперь эта итальянка? Solo parlare, ma stesso non amare! [1]Chiacchierone!

Егоров сдвинул брови:

– Чего-чего?

– Того. Трепло ты, Паш, верить тебе нельзя. Может, ты, конечно, боевой офицер, может, друга из боя вытащил на себе, но в качестве спутника жизни ты мне вряд ли подходишь. Вот что я думаю. Поэтому и говорю: время покажет.