Уильям Рихтер - Очи черные

Молодой человек пристально смотрел на нее. На этот раз его непоколебимое спокойствие изменило ему, и во взгляде, брошенном на Клер, мелькнула настоящая ярость. Однако, когда он заговорил, голос его прозвучал неожиданно уязвленно.

– Легко было выбрать? – спросил он Клер. – Одного ребенка из двух?

– Это было невозможно, – ответила его мать еле слышным шепотом, страшные воспоминания о том времени нахлынули на нее. – Его родственники отобрали тебя у меня, не давали мне видеться с тобой. Все, чего я хотела, – быть тебе матерью, но они мне не позволили.

– Я для тебя все равно что умер, – сказал Лев, взгляд его выражал боль.

– Только не в моем сердце, – ответила Клер. – Все это время я думала о тебе, любила тебя. Мне так жаль…

Клер понимала, что любых извинений будет недостаточно, сколько бы она их ни произносила. Она с надеждой ждала хоть какой-нибудь реакции Льва, но он молчал, во взгляде его не было прощения. Валли с удивлением и страхом наблюдала, как постепенно распутывается этот запутанный клубок.

– Лев. – Валли вслух произнесла имя брата, произнесла по-русски, просто чтобы услышать, как это прозвучит. Глаза брата и сестры встретились, как тогда в офисе доктора Рейнер, и снова возникло то странное ощущение узнавания. Клер увидела этот обмен взглядами между братом и сестрой, сердце ее обливалось кровью при мысли о потерянном и упущенном.

– Прости меня, – снова сказала она. И повторила еще раз по-русски: – Прости меня…

– Сволочь! – взревел Клеско, как будто от боли, видимо, чувствительность момента подействовала и на него. – Прекрати! Где мои деньги? Мои камни! Я получу их, Елена, или ты сегодня же умрешь!

– Мы в любом случае умрем, не правда ли, Алексей? – сказала Клер.

На лице Клеско появилась злорадная усмешка.

– Да, – подтвердил он с довольным видом. – Хорошо. Все мы сегодня умрем.

И вдруг шквал оружейного огня обрушился на них из-за деревьев. Одна пуля попала Клеско в спину, так что он круто развернулся, в это же время во Льва выстрелили сбоку, несколько пуль просвистели мимо его лица.

– Сукин сын! – Клеско закричал от боли и ярости.

Клер схватила Валли за руку и потянула на землю, закрывая ее собой.

Лежа на земле под выстрелами, они не видели, как Лев и Клеско бросились в лес, в разные стороны, ища укрытия и отстреливаясь. Вскоре они исчезли за деревьями, и выстрелы продолжались, пока мужской голос не крикнул:

– Кончайте их! Женщины здесь.

Валли и Клер услышали шаги по крайней мере трех пар ног, бегущих по лесу за двумя русскими. Невдалеке раздалось еще несколько выстрелов – Клеско и Лев сражались за свою жизнь.

Кто-то подошел к Валли и ее матери, Клер все еще лежала, прикрывая Валли своим телом. Снова раздался мужской голос, совсем рядом. Валли подняла глаза и с удивлением увидела знакомое лицо человека, стоящего над ней. Он глядел на нее и усмехался, в руках у него был обрез. Он наклонился, взял пистолеты Валли и Клер и бросил из в кусты.

– Сестренка, – промурлыкал он, обращаясь к Валли.

Клер вопросительно взглянула на дочь:

– Валли? Кто…

– Его зовут Панама, – произнесла наконец Валли. – Он покупает и продает вещи.

– На самом деле не Панама, – сказал он, неожиданно из его голоса совершенно исчезли те уличные интонации, с которыми он всегда говорил. Теперь он был больше похож на копа. Он достал из переднего кармана удостоверение в кожаной обложке, открыл его, показав значок АТФ, и снова убрал. – Корнелл Браун, – представился он, широко улыбаясь Клер. – А вы, значит, Елена Маякова. Я очень давно ищу вас, Елена. Очень давно. Теперь Клеско вас больше не побеспокоит. Мои люди позаботятся о нем.

Если Браун ожидал какого-нибудь знака благодарности от Клер, ему пришлось разочароваться: она смотрела на него так, будто хотела убить.

– Пожалуйста, встаньте, – спокойно сказал Браун, – и давайте взглянем на ваши оставшиеся тайники. И не говорите мне, что камней больше нет. Я бы сразу узнал, если бы вы отделались от них, так что не тратьте мое время. Отведите меня к камням, сейчас же.

Под дулом пистолета Брауна, смотрящим ей прямо в лицо, Клер поднялась на ноги. Валли тоже встала и помогла матери подняться. Едва пошевелившись, Клер вскрикнула от боли и схватилась за живот.

– Мама? – Валли расстегнула ее куртку и обнаружила огнестрельную рану у нее на животе, одежда под курткой уже была красной от крови. – Мама!

– Давайте поторопимся, – сказал Браун, глядя на рану Клер. – У вас осталось не так много времени, Елена.