Кирилл Казанцев - Блатная верность

– Вот же черт. – Маша пробралась в трясущемся микроавтобусе к сиденью рядом с Михаилом. – Говорили же, что он глухой.

– Может, слуховой аппарат не вынул на ночь? – Войнич еще раз резко вывернул руль.

Микроавтобус свистнул покрышками по асфальту, выровнялся и покатил по дороге, ведущей за город. Джип не отставал.

– Это ты зеркальце заднего вида сбила? Сейчас же поправь. Ни хрена не вижу, – Войнич крутил руль, жал на педали. – Стас там не вывалился?

Он нервно обернулся. Хрущ, уцепившись за края прорезанного в полу люка, свесил вниз голову и пытался вытошнить.

– Не получается! – выпрямился он и осмотрелся абсолютно сумасшедшим взглядом.

– Выпить надо что-нибудь или съесть, – посоветовала Маша. – Тогда получится.

На крутом повороте Хруща оторвало от люка и бросило в угол салона, он схватил расколовшийся арбуз и впился в кроваво-красную мякоть зубами, зачавкал, как боров.

Джип с разгона ударил в задний бампер. Войнича бросило на руль грудью, коротко просигналил клаксон. «Чероки» пошел на обгон. Михаил стал прижимать его к ограждениям. Гнобин поостерегся, поотстал.

– Резвый старичок, – проговорила Маша. – По виду и не скажешь.

– У тебя бы на такую сумму добра сперли, ты бы тоже резвой стала, – бросил Войнич.

Машины миновали последние новостройки города и вырвались на пустынную дорогу.

– А на сколько мы взяли?

– Черт его знает.

Сзади послышался хрип.

– Не выходят, сволочи, – сипел Хрущ, сгибаясь над люком. – Не выходят.

– Бросай дурное. Время еще есть. Уйдем, тогда проблюешься, – среагировал Войнич.

– Тебе хорошо говорить.

Тем не менее Хрущ временно прекратил попытки искусственно вызвать рвоту. Он сообразил, что не меньшая, чем от батареек в желудке, угроза его жизни исходит и от коллекционера. Джип у того был мощный, будь он более умел в вождении, спихнул бы микроавтобус с дороги. К тому же у Гнобина имелось ружье.

Запаниковавший Хрущ стал метаться по салону. Затем на него снизошло озарение, он распахнул заднюю дверцу и метнул в джип большой арбуз. Тот угодил прямо в лобовое стекло, внес его в салон. «Чероки» вильнул, врезался правым крылом в бетонное ограждение и замер. Из-под капота повалил пар. Через секунду послышался гудок клаксона. Сигнал гудел и не выключался.

– Есть! – закричал Хрущ. – Я его сделал!

Войнич сбавил скорость.

– Кажется, отвязались, – с облегчением произнес он.

– Стой! – крикнула Маша, а когда Михаил не остановился, схватилась за руль. – Стой, я сказала!

– Ты чего? – удивился Войнич, останавливая машину.

– А если он разбился? Если ему помощь нужна? – спросила девушка, выбегая из микроавтобуса.

– Стой, дура! – бросился за ней вдогонку Хрущ. – У него ружье. Пристрелит.

– Пошел к черту!

Невысокие каблучки Маши стучали по асфальту. Войнич уже бежал за ней. Хрущ остановился.

– Ну и оставайтесь тут, идиоты!

Михаил догнал Машу, схватил за руку:

– Это опасно. Он может выстрелить.

– Мы виноваты в том, что он врезался. Ты понимаешь? Мы же не хотели его убивать. Не хотели, чтобы он пострадал. А ты предлагаешь удрать? Ненавижу! Иди к своему дружку, а я остаюсь.

– Ты не так меня поняла. Я просто хотел сказать, что первым к джипу подойду я.

Маша передернула плечами и перешла на шаг. Клаксон продолжал надрывно гудеть. Войнич заглянул в машину. Гнобин лежал грудью на руле и не шевелился. Он приподнял его, чуть сдвинул в сторону. Сигнал смолк. Лишь после этого он вытащил ружье из джипа.

– Живой? – со страхом спросила Маша.

– Не пойму еще.

Вдвоем Маша с Михаилом вытащили Бронислава Францевича из машины. Он тихо постанывал.

– Жив, – с облегчением произнес Михаил.

– Он сильно плох.

Девушка отыскала в машине аптечку, нашла ампулу с нашатырем, раздавила ее прямо в руке – нитяными перчатками. Даже на свежем воздухе резко запахло нашатырем. Войнич еле успел придержать затылок Гнобина, иначе бы он разбил голову о бетонное ограждение. Коллекционер дернулся, открыл глаза, увидел перед собой двух людей в масках, застонал громче.

– Не бойтесь, мы вам ничего плохого не сделаем, – участливо произнесла Маша. – Вам плохо?

– Вы уже сделали, – неровно выдохнул Гнобин. – Кажется, ребра сломаны, в моем-то возрасте. – Он приложил руку к груди, поморщился. – Сердце… таблетки в кармане. У меня кардиостимулятор… Черт…

– Вот, вот ваши таблетки, – Маша волновалась, выдавленная из упаковки таблетка упала на асфальт. – Я вам сейчас другую дам.