Рита Тальвердиева - Ставка на Водолея

Пришлось идти на электричку. Людей на перроне полно – видимо, вот-вот подойдет. Пробьемся!

От нечего делать оглядывал народец на платформе. Бабки да детки. Вот пара мужиков поднимаются – бухие. Или притворяются? На всякий случай прошел чуть дальше. Стоит пацанва: крученные, худые – мал мала меньше. Тот, что повыше, – сутул, руки в карманах, быстрый взгляд из-под плеча, но губы пухлые и бантиком – девка! Напряженный плечевой пояс, будто в постоянной готовности увернуться от тяжелого крепкого хвата, волчий оскал – не-е-т, парень! Сутул, ноги в джинсах в раскоряку – парень, точно. А волосы до плеч. Может – девка?.. Рядом два пацаненка, ножки-спички воткнуты в одинаковые кеды на босу ногу… Да-а. Отвлекся… Вот и электричка. Не-ет, скорый «Москва – Кисловодск». На всякий случай Хлябин сделал шаг назад, но споткнулся о что-то мягкое – это упало на спину оно – то-ли-девка-то-ли-парень. Хлябин было подал руку – ишь как смотрит – девка! Но тут же получил ногами по голени, зашатался и, потеряв опору, полетел на рельсы. «Парень!..» – запоздало удивившись, ахнул Хлябин. В этот миг его накрыл третий «скорый». Люди на платформе отчаянно закричали. Но он этого уже не слышал.

Арсений

Никто из нас по-настоящему не верил, что в конце концов мы наткнемся на настоящий клад. Да еще двухвековой давности! Момент выемки я снимал на камеру, уступив почетное место на складной лестнице Вольдемару.

Вот замерла его рука, по локоть погруженная в открывшуюся нишу; вот его губы растянулись в недоверчивой улыбке… А вот крупным планом профиль Майи с раскрытым ртом и распахнутыми глазами, высокий лоб покрылся испариной. Средний план увековечил момент передачи таинственного свертка в рассыпающейся на глазах мешковине. Маска ужаса на мгновение искажает ее черты: тяжелый, черт! К Майе бросается Лодик. Делает шаг навстречу Мармаров.

Вот сверток уложен на молодой майской траве; ветхие лоскуты мешковины срывает ветер, а тонкие пальцы Лодика с опаской разворачивают вторую обертку – уже из тончайшей заплесневевшей кожи – и… на свет появляется резная деревянная шкатулка. Лодик взял ее в руки:

– Не открывается! – Не выдержав искушения, тряхнул – внутри что-то глухо звякнуло. – И не тяжелое совсем, – деревянным голосом произнес он.

Нам хватило здравомыслия вызвать такси и поскорее убраться оттуда, чтобы осмотреть находку в более надежном месте. Конечно, мы поехали в апартаменты Мармарова.

Я установил камеру на автомат. Мармаров нажал на один из боковых выступов шкатулки – внутри что-то щелкнуло, и крышка плавно откинулась. Сквозь полупрозрачный, видимо кисейный, платочек что-то засверкало и заискрилось золотым, изумрудным, розовым…

Майя вмиг раскраснелась, казалось, ее глаза сияют ярче сокровищ. Невооруженным глазом видно – это ее первое в жизни Чудо.

Правая бровь Мармарова взметнулась на лоб, но тут же плавно спланировала на место – видимо, он ожидал увидеть иное. Лодик и Вольдемар побледнели и переглянулись. Для них это первое Испытание.

Себя я наблюдать не мог, но чувство триумфа переполняло и меня – такой репортаж откроет двери крупнейших TV-кампаний. И не только в России. Следовало срочно решить, кому предложить эксклюзив.

Со счастливой улыбкой Майя сдернула тонкую ткань… С этого момента растекшееся киселем время спружинилось, спрессовалось и понеслось резвым аллюром.

– Что это?! – ахнули мы хором.

Вместо рисовавшейся нашим воображением россыпи золотых монет и драгоценностей нас ослепил золотой диск в виде циферблата около двадцати сантиметров в диаметре! Римские цифры от 1 до 11 были искусно выложены изумрудами, но… против часовой стрелки! Один из клиновидных сегментов, там, где у обычных часов стоит цифра 2 , укорочен и инкрустирован черным агатом. А под цифрой 1 – клиновидное отверстие-окошечко.

– Что это? – переглянулись Лодик и Вольдемар. На дне шкатулки ожидал нашего внимания уже платиновый круг. Чуть больше первого, инкрустированный золотом, рубинами и, кажется, сапфирами.

– Что это? – заезженная пластинка пропела уже голосом Майи. – Часы?!

– А где тогда стрелки? – глаза Лодика вспыхнули аметистами.

– Может, на дне? – Майя вытащила платиновый диск, но в шкатулке стрелок не было. Зато в уголке сиротливо прикорнул маленький золотистый винтик.

– Та-а-к, – оживился Мармаров, рассматривая золотой диск, – здесь что-то выгравировано…