Богумил Райнов - Ночные бульвары

- Нет, ну вы поглядите только, какая она гордая, - с мокрой усмешкой сказал тот, и на этот раз обхватил ее за талию. - Только ты этот номер где-нибудь в другом месте играй. На эту ночь ты моя сабинянка - и точка.

Остальные потвердили его заявление пьяным смехом.

- Браво! И вперед! - воскликнул кто-то. - Умираю от голода... Умираю от голода по прелестной бутылке.

Mарианна вырывалась, но напрасно. Тот крепко держал ее за талию и она в своем бессилии отцепиться залепила ему пощечину.

- А, кошечка начинает царапаться... Ничего, пусть поцарапается, так еще сильнее возбуждает, - прокомментировал весельчак и потащил ее к внутреннему отделению.

Робер, до этого момента наблюдавший сцену с каким-то сонным безразличием, сделал два широких шага и схватил пьяного за плечо.

- Оставь ее!

- А этот откуда выскочил? - удивился весельчак. - Это что такое? Предыдущий клиент?

- Оставь ее! - повторил Робер и встряхнул его.

- О, смотри-ка, клиент-то - настойчивый. Только он и не подозревает, что преимущество-то - за мной. Что я спал с его любовью еще до того, как он допускал ее существование.

Он отпустил Марианну и неожиданно ударил Робера в лицо с таким порывом, что зашатался сам. Робер нагнулся и со всей силы ткнул пьяному головой в живот. Тот скорчился на полу, но на художника тотчас же накинулись его приятели.

Они были сильно пьяны и не всегда попадали кулаками в цель, но их было трое, и Робер напрасно пытался их одолеть и лишь молотил куда попало, а кружившейся от ударов головой смутно слышал комментарии носильщиков.

- Разнять бы их все-таки надо, - предлагал один. - Совсем уж все в крови.

- Оставь их, пусть накостыляют друг дружке дураки эти, - откликался другой. - Таких мне не жалко.

- Пусть накостыляют, но не тут. Пусть идут в другое место....

И это было последнее, что услышал Робер.

Когда он пришел в себя, то лежал среди каких-то куч пустых ящиков, а Марианна вытирала ему мокрой тряпкой лицо.

- Что случилось?

- Наконец-то! - вздохнула Марианна. - Такой большой мужчина, а от одной бутылки упал. Срам какой.

- Так это меня бутылкой шарахнули? - спросил Робер и машинально приложил руку к темени.

- Не трогай. Я тебя перевязала. А впрочем, это - мелочь, по сравнению с тем, что бы могло случиться, если бы нагрянула полиция.

- Мелочь, потому что не тебе по голове. У меня просто мозги сейчас выскочат. А как все закончилось?

- А как могло закончиться? Содержатель увел тех внутрь трапезничать, а нас выкинул. По-моему, вполне очевидно, что не наоборот.

- Как это я не смог бутылку какую-нибудь схватить...

- Ты и так их достаточно разукрасил. Для художника неплохо. Вопрос сейчас в том - сможешь ли ты идти.

- Лучше прежнего, - сказал Робер, поднимаясь. - Потому что при этой боли в голове и не почувствую боли в ногах.

Он выпрямился и постоял так, ожидая когда пройдет головокружение.

- Правда сильно болит?

- Еще как! Но не от бутылки.

- А от чего? От платка?

- От гадостей того типа. От слов, что он спал с тобой, - уж это-то, наверняка, не галлюцинации были.

- Молчи! Лучше пойдем похлебаем наконец наш суп.

- Предпочитаю купить сигареты.

- Есть и на сигареты... И на чашку кофе для каждого. Но без алкогольных добавок.

Они вошли в одно совсем маленькое бистро, где столики были пусты, потому что здесь носильщики предпочли стойку. Робер увидел в зеркале свое лицо совсем бледное под красным шелковым платком, которым его перевязала Марианна.

- Ты прямо готовая картина, - сказала Марианна, заметив, что он себя разглядывает. - "Автопортрет с пробитой головой".

- Почему нет? Ван Гог же нарисовал автопортрет с отрезанным ухом.

- Вы, художники, все - малость того. - Она постучала пальцем себе по лбу.

- Не хочется есть, - сказал Робер, когда оба сели. - Я бы лучше чего-нибудь выпил.

- Попал в десятку. И я хотела сказать то же самое.

Они заказали по рюмке дешевого вина и сигареты... Пили и курили, не разговаривая.

- А теперь по чашке кофе, чтоб ты совсем не уснул, - сказала Марианна и позвала официанта.

Все так же молча выпили и кофе.

- Ты что, опять онемел?

- Скажи, Марианна, что за история у тебя была с этим мерзавцем?

- С каким именно?

- С тем, с которым мы дрались...

- Оставь ты - не помню. Один из случайных, чего там.

- У тебя их, должно быть, дюжины были, таких случайных.

- Не знаю. Статистики не вела.

Они заплатили и вышли, и снова отправились в призрачное оживление этого квартала, и долго протискивались по лабиринтам тесных, загроможденных людьми и ящиками улочек, пока вновь не вышли на открытое место.