Ингрид Нолль - За борт!

— Об этом, к счастью, речь не идет, — успокоила брата Эллен. — Амалия думает, что он всего лишь разыскивает свои корни, но мне вовсе не светит заполучить еще одного брата!

— Намек понял. Но, возможно, тут еще кое-кто нарисуется. Дай-ка мне адрес, я займусь этим парнем, — пообещал Маттиас. — Меня не так просто запугать.

Маттиас был крайне удивлен, обнаружив, что Герд Дорнфельд проживает в западной части Франкфурта, где и он сам. До этого он был убежден, что тут живут только приличные люди.

Третьим по старшинству шел брат Эллен Хольгер. Он недавно перенес операцию и все еще лежал в больнице в Глазго. Волнения ему были противопоказаны. Второй на свет появилась сестра Эллен Криста. Она припоминала, что в отношениях родителей случился какой-то кризис, который чуть не привел к разрыву, но это было бесконечно давно, и причину она не знает. Как бы то ни было, когда она была совсем маленькой, то неоднократно слышала, как ругались родители, и в потоке слов не раз звучало «развод».

— Когда это было? — переспросила Эллен и узнала, что, должно быть, еще до ее рождения.

— По меньшей мере, это случилось в новейшей истории, — отчасти удовлетворившись, сказала Эллен. — Этот Герд примерно моего возраста. Возможно, я тогда была грудничком. И все-таки эта история кажется мне более чем сомнительной. Может, стоит осторожно расспросить мать?

— Если у нее остались незажившие раны, то не нужно их бередить, — решительно отреагировала Криста, и Эллен услышала, как сестра сделала глоток кофе. — Нашей мамочке выпала нелегкая жизнь. Слава богу, она сейчас хоть в какой-то степени счастлива, копаясь в саду.

Нет, конечно, Эллен ни в коем случае не намеревалась оживлять в ее памяти мучительные воспоминания. За всю жизнь Хильдегард Тункель не проронила ни единого слова осуждения в адрес мужа. Напротив, она говорила о нем только как об утонченном человеке и любящем отце. Он умер, когда Эллен было всего четыре года.

Осталось позвонить еще одной сестре, старше всего на год. В далеком детстве их отношения омрачали соперничество и ревность: Эллен считала, что отец больше любви отдавал симпатичной Лидии, тогда как Эллен, напротив, считалась маминой любимицей.

Услышав о внебрачном сыне папы, Лидия звучно рассмеялась:

— Папины чресла работали неутомимо. Тому свидетельство — пятеро детей. Кто знает, сколько братиков и сестренок он нам настрогал по всему Южному Гессену. Зная старого ловеласа, я ничему не удивляюсь!

— У тебя есть конкретные улики?

— Только чутье. В конце концов, он был видным мужчиной и уж точно имел успех у женщин. А мама всегда была немного жеманной.

— Жеманной-то жеманной, но тем не менее рожала одного за другим! Стоило маме капельку выпить, как она начинала утверждать, что забеременела. И все из-за того, что папа на нее косо посмотрел. В то время ведь не было таблеток, и она, возможно, не хотела рожать шестого, и потому после моего появления на свет отказывала папе в постели?

— Хм-хм… Что мы знаем о способах предохранения собственных родителей? — отделалась отговоркой сестра и быстро попрощалась: ей надо было бежать открывать дверь гостям.

Амалия со своей стороны позвонила сестренке Клэрхен. От обретения нового дяди та тоже пришла в восторг.

— А какая у него машина? — первое, что спросила Клэрхен.

— BMW с франкфуртскими номерами, скорее всего люксовая, я думаю, но в любом случае тачка серьезная, четырехдверная, темно-синего цвета. Для прояснения вопроса я предложила сделать генетический анализ. Герд Дорнфельд согласился, но мама ни в какую.

— А в чем проблема? Сдай свою слюну на пробу, у племянницы и дяди в любом случае обнаружится парочка общих генов.

Затем сестры во всех подробностях обсудили своих приятелей и мужчин вообще.

— Раз уж мы начали об этом, то расскажи, каков собой наш новый дядя? — не терпелось узнать Клэрхен.

— Ну, выглядит довольно прилично. Однако не похож ни на маму, ни на меня, ни на тебя. У него английское лошадиное лицо, не такое треугольное, как у нас. Помнишь, папа иногда обращался к нам: «Ей вы, кошачьи мордашки!» Если он и похож на кого-то, то скорее на дядю Маттиаса. У него тоже рыжеватые волосы и светлые глаза.

На этом месте обсуждение нового члена семьи внезапно было прервано появлением Уве. Он собирался в кино, а заодно что-нибудь поесть у турок.

— Донер-кебаб делает человека краше, — попытался сострить Уве, потому что Амалия недовольно подернула плечом: лоскутки жареного мяса ей нравились еще меньше, чем пожизненные сырники.