Богумил Райнов - Утро - ещё не день

Его решение я принимаю без возражений, ибо оно одинаково удобно для обоих. Имею в виду его и Сеймура. Сворачиваю бумажку со счетом, прячу в карман и поднимаюсь.

- Не придавайте большого значения этому документу, - на всякий случай предупреждает меня Райен. - Это фактура "для вида", которая ничего не стоит.

- Понял, - киваю я. - А вторая в вашем ящике.

Когда в пять часов мы встречаемся с Эрихом в одном заведении вблизи вокзала, наше внимание целиком сосредоточено на завтрашнем дне. И Сеймур, и Райен, и Томас, и Эрих, и даже каждая из женщин надеются, что этот день им что-то принесет - успех, деньги или решение какой-то личной проблемы. Я тоже не исключение. Я тоже жду и надеюсь.

- Я нанял на две недели фургончик, - сообщает мне Эрих, - думаю, двух недель хватит.

- Вполне хватит.

Счастливый, он планирует свою деятельность на целых две недели вперед! А я не знаю, что меня ждет через два дня.

- Я нашел место, где мы ненадолго оставим груз. Всегда полезно, чтоб между приемом и отправкой товара прошло какое-то время.

- Вы это лучше разбираетесь.

- Ведь за это мне платят. Через десять дней я отправляю товар в Гамбург. Там придется заменить упаковку.

- Конечно.

Он еще минут десять распространялся о всяких деталях дела, лишь бы доказать, что транспортировка оружия связана с порядочными расходами и что предварительная выплата не такая уж и большая, как это может показаться на первый взгляд.

- Самое главное: не забудьте проверить еще на складе один-два ящика, - приказываю я согласно инструкции Сеймура. - Томас может нам подсунуть товар худшего качества, чем договорено.

- Об этом не беспокойтесь. Я не позволю, чтоб этот мошенник обманул нас.

- Снова серьезные разговоры, - звучит мягкий женский голос.

Мод появилась внезапно.

- Очень жалею, что опоздала, но на улице такое движение.

- Очень мило с вашей стороны, что вы пришли меня забрать, - говорю ей на улице, когда мы уже распрощались с Эрихом. - Я бы сейчас с удовольствием немного подремал перед встречей с Уильямом.

- К сожалению, Альбер, я уже выписалась из гостиницы. А наша встреча состоится на пути в Идар.

Мы попадаем как раз в час "пик", когда десятки тысяч людей оставляют конторы и магазины, чтоб сесть в автомобиль и тронуться в общем потоке из тесного города. Когда и нам наконец удается сделать это, стрелки часов показывают семь.

Мод держит руль левой рукой, а правой надевает большие темные очки. Солнце через несколько минут спрячется, но перед заходом оно огромным ржаво-красным диском зависает над холмами, чтоб в последний раз посмотреть, как идут земные дела.

Мод останавливается около бензоколонки после поворота на Идар. Я выхожу размяться. Медленно прохаживаюсь по узкому тротуару возле низкого строения из бетона истекла, замечаю Сеймура.

Американец застыл перед своим серым "мерседесом" на пустой площадке для стоянки автомобилей и, подняв капот, делает вид, будто осматривает мотор. На меня не обращает никакого внимания, хотя не заметить моей персоны он не мог. Это заставляет меня оглядеться вокруг и направиться в обратном направлении мимо туалета, лавочки, кафе. Мод уже рассчитывается с мальчиком в ярко-желтом комбинезоне.

- Сеймур был на стоянке, но сделал вид, что не видит меня, - говорю я, когда мы трогаем дальше.

- Наверное, у него были на то причины.

- Зачем такая маниакальная пугливость? Неужели за нами кто-то следит?

- Пусть это вас не беспокоит, Альбер. Думайте о смысле жизни, а бытовые заботы оставьте для меня.

Уже темнеет, когда Мод, постепенно уменьшая скорость, выруливает на боковую дорогу. Проехав еще около километра, сворачивает с дороги и останавливается за высоким кустарником. Можно предположить, что где-то вблизи остановился и Сеймур, ибо через пять минут он присоединяется к нам.

- Не мешает немного размяться, - предлагает американец. - Немного чистого воздуха и немного движения - это рекомендуют даже врачи.

Направляется к деревьям, темнеющим на фоне еще ясного неба. Пахнет свежим сеном - видимо, где-то вблизи косили. Под раскидистыми деревьями совсем темно, но не настолько, чтоб не увидеть скамью в конце аллеи. "Девственная" немецкая природа везде и всегда украшена скамьями и корзиночками для мусора.

Детально пересказываю разговор с Райеном. Американец внимательно слушает, воткнув в рот незаженную сигарету. Когда я заканчиваю, небрежно бросает:

- Хитрый дурак. Предусмотрел все, кроме самого главного.